Загадки Арнелии
Шрифт:
Да именно так. Все просто. Если ты побеждал высшего, погибая при этом, твоя душа переходила на ступень, а иногда и несколько ступеней вверх. Равного — или оставалась на месте или опускалась на ступень ниже. Низшего — снисходила до его уровня. Да это потеря статуса, но порой лучше спуститься на одну-две ступени вниз, чем начинать свое восхождение с самого начала.
Поэтому совсем уже зажившимся на этом свете старикам, или же безнадежно больным, в зависимости от благополучия рода, или приводили раба, или другого разумного стоящего ниже в развитии. И вложив в руку кинжал направляли его на цель, одновременно с его ударом умерщвляя своего подопечного и этим самым обеспечивая его достойное перерождение.
Кто решал достойна ли душа следующей ступени, или же для закрепления предыдущего опыта ей стоит начать с более низшей, или же повторить уже
Сам же мир представлял собой планету, поросшую лесом. Причем это был не просто лес. Это были гигантские деревья, так называемые Храбы. Корни храбов уходили в болотистую почву планеты, а стволы и кроны величественных деревьев вздымались на огромную высоту. Сами деревья за счёт своего ствола и ветвей были разделены на множество уровней, на каждом из которых обитал свой вид живых существ. И если у его корней были лишь черви и простейшие организмы, то с каждой ступенькой выше они становились все более развитыми и в итоге переходили в отряд разумных. Самую верхнюю ступень развития занимали Квари. Там, где переплетение ветвей и листьев образовывало достаточно твердую поверхность, Квари строили свои города похожие на огромные соты, похожие на те что бывают в пчелиных ульях. Правда в отличии от обычных пчел у Квари была довольно развитая цивилизация. И хотя они не занимались каким-либо производством или добычей полезных ископаемых они торговали. И в искусстве торговли им не было равных.
Разговор с бабушкой закончился где-то ближе к полуночи. А ночью мне вновь пришлось прогуляться…
…Луч света, с трудом пробившись сквозь крону тысячелетнего храба, невероятным образом, который случается может быть раз в столетие, достиг вечно темного третьего уровня и отразившись от блестящих чешуек бронзовокрылой клапицы, устроившейся передохнуть среди колючих отростков мохнолистного шамрика, мелькнул в фасеточных глазах старого, облезлого кушкана, выползшего из своего логова и задремавшего на куче перегнивших листьев, наслаждаясь их теплом. От неожиданности кушкан вздрогнул и случайно задел выступающим спинным гребнем растущую возле его ложа лиану-крапивницу, в свернутых листьях которой под утро всегда скапливалось большое количество влаги. От сотрясения один из листьев развернулся и несколько галлонов ледяной воды с легким привкусом перебродивших испражнений бледнокрылого курбаника и едва ощутимым запахом розового марана, хлынули на морду старого ленивца, заставив его вскочить на все шесть лап и приняв боевую стойку взвизгнуть, обозначая свою готовность отразить нападение любого агрессора. Его грязно-бурая, местами облезлая шерсть угрожающе встопорщилась, гребень, в кои-то веки приподнялся, обнажая выползшие из его кончиков острейшие ядовитые иглы, и даже огромный, отвисший живот, будто бы втянулся в брюхо. Мимолетный взгляд со стороны вполне мог бы принять старого лентяя, за готового к бою самца, который готов отстаивать право обладания самкой и защищать свою территорию.
Спустя мгновение, поняв, что стало причиной тревоги, он украдкой оглянулся по сторонам, и поняв, что свидетелей его конфуза не наблюдается, несколько успокоился. Помотав головой из стороны в сторону освобождаясь от влаги, опрокинутой на себя, и скосив глаза на предательницу лиану, чуть отодвинувшись в сторону вновь прилег на ворох листьев, впрочем, через мгновение вскочив снова. Листья оказались залитыми водой и возлежать на них изображая из себя обмочившегося грудничка, не было никакого удовольствия. Ворча себе под нос ругательства, он поднялся со своего ложа, лениво встряхнулся удаляя с шерсти остатки влаги и решил, что раз уж пришлось подняться, неплохо бы пройтись по границам своей территории и обновить метки. Особенного смысла в их обновлении не было, потому как никто посторонний сюда не забредал. Но все же подчиняясь какому-то внутреннему инстинкту кушкан продолжал это делать изо дня в день.
После чего вернувшись в логово, все же там несколько спокойнее в отношении какого ни будь подвоха, да и гораздо суше, он, подхватив зубами сладкий корень
Однажды, будучи еще совсем молодым и глупым, он, наслушавшись хвастливых рассказов молодых воинов, совершил восхождение вверх, по стволу храба. К своему удивлению, он легко преодолел второй уровень, не привлекая к себе внимания, хотя об этом уровне рассказывали порой такие страшные истории, что другой раз приходилось вскакивать посреди ночи, чтобы избавиться от кошмаров, вызванных тварями из рассказов старших. На мгновение остановившись, и осмотревшись вокруг, он не заметил ничего такого, что могло бы испугать его, и воспользовавшись моментом, продолжил свое восхождение вверх, к первому уровню.
Разочарование, постигшее его, стоило только подняться на уровень, превысило все его ожидания. Во-первых, он тут же почти ослеп от яркого света, заливающего все пространство. Молодой кушкан, просто не ожидал такой подлости обрушившейся на него. Даже изо всех сил зажмурившись и прикрыв передними лапами глаза он и то, почти не смог защититься от света, проникающего к его глазным яблокам. «Как же хорошо было на своем уровне, где вечный сумрак», — думал он, зарывшись мордой в кучу каких-то жутко пахнущих отбросов и выжидая момент, когда станет чуть темнее. О том, что свет не вечен, он знал из рассказов, и поэтому отчаянно дрожа всем телом из опасения лишиться жизни и перерождения только из-за своей глупости, с нетерпением ждал, когда же солнце погаснет. Но и наступившая мгла, тоже не принесла ему особой радости. Все здесь, было чуждым и непонятным для его разума. Какие-то возвышающиеся на неимоверную высоту стволы растений непонятной чуждой формы, начисто лишенные ветвей и листьев, рядами уходили вдаль. Все они были изрыты пещерами, в которых то и дело сновало множество людей и мелких животных, иногда встречавшихся даже на его родном уровне.
Грязь, хлюпавшая под его мягкими лапами, кучи отбросов, совершенно несъедобные растения с какой-то ярко-зеленой листвой, одним своим видом вызывающей отвращение. И огромное множество существ, совершенно непохожих на любого обитателя нижних уровней, так называемых Квари, толпами снующих без какой-то определенной цели. Как можно даже мечтать о такой жизни, где найти тихий уголок, чтобы предаться размышлениям или поля для охоты, чтобы обеспечить себя пропитанием?
Выбрав момент, он юркнул в проход, по которому выбрался на верхний уровень и осторожно начал спуск вниз.
Спускаться вниз всегда тяжелее, чем ползти вверх, к тому же относительно безопасное время прошло и приходилось карабкаться замирая, от каждого шороха, чтобы не попасть на глаза охотникам второго уровня. Тогда ни о каком посмертии и не следовало и думать. Сожрут и даже имени не спросят. Наконец полностью обессилевший и голодный, как сотня маленьких мумзиков, он добрался до родительского логова и лишь переступив порог родного логова свалился без сил.
Разумеется, поход на верхний уровень не остался безнаказанным, и еще долго кушкан не мог прилечь на живот из-за полученных в наказание укусов, но оно того стоило, теперь в глазах молодых самочек, он выглядел чуть ли не героем дня, рассказывая о своих похождениях, конечно немного приукрашивая, не без этого…
— Как же давно это было… — поглаживая насытившееся брюхо, произнес старый кушкан, выкапывая очередной сладкий корень и вновь погружаясь в воспоминания.
Старый кушкан любил поваляться в своем логове и помечтать, предаваясь блаженному ничегонеделанию. Он уже долгое время жил в одиночестве и некому было поднимать его не свет ни заря, отправляя на охоту или на завоевание новых территорий, или для сбора трав и кореньев. Все, что ему было необходимо он находил сам. И именно тогда, когда сам желал этого. Впрочем, ему часто везло и, наверное, именно это везение и стало причиной его развывшийся лени. Когда-то давно еще будучи молодым, он, прогуливаясь по ничейным территориям забрел в эту часть уровня и решив устроить засаду на крумиков, попытался закопаться в ворох старой листвы. Каково же было его удивление, когда он вдруг совершенно неожиданно для себя провалился в какую-то яму. Вначале это несколько обеспокоило его, хотя все что ниже третьего уровня и было на один зуб, для кушкана, но встреча со стаей мумзиков сулила моментальное перерождение, причем не в самую лучшую сторону. Да и погибать заживо сжираемым то еще удовольствие. Поэтому на четвертый уровень обычно выбирались втроем. Один сидел в засаде, второй загонял добычу, а третий смотрел за обстановкой вокруг.