Загадки Азимова (Сборник рассказов)
Шрифт:
Но он не заболел. День кончился, и к вечеру ему полегчало. Несчастный случай. Химики всегда рискуют, особенно если работают с воспламеняющимися материалами. Никто не усомнится.
И даже если усомнится, что может привести к Эдмунду Фарли? Он должен продолжать жить, как будто ничего не случилось.
Ничего? Боже, теперь все заслуги Титана принадлежат ему. Он станет великим человеком.
Стало совсем легко, и ночь он проспал хорошо.
Джим Горхем слегка похудел за двадцать четыре часа. Его светлые волосы спутались, и только цвет
– Мы все говорили об убийстве, - сказал он.
Сетон Дейвенпорт из Земного Бюро Расследований методично постукивал пальцем по столу, так легко, что ничего не было слышно. Это был плотный человек с жестким лицом и черными волосами, тонким, выдающимся носом, предназначенным для удобства, а не для красоты, и шрамом в форме звезды на одной щеке.
– Серьезно?
– спросил он.
– Нет, - ответил Горхем, яростно качая головой.
– Я по крайней мере не воспринимал это серьезно. Самые дикие планы: отравленные сэндвичи, разбрызгивание кислоты с вертолета, вы знаете. Но кто-то все-таки отнесся к этому серьезно... Сумасшедший! Почему?
Дейвенпорт ответил:
– Судя по вашим словам, покойный присваивал себе чужие результаты.
– Ну и что?
– воскликнул Горхем.
– Это плата за то, что он делал. Он объединял всю команду. Был ее мышцами и содержанием. Льюис имел дело с Конгрессом и добывал субсидии. Он получал разрешение проводить работы в космосе и посылать людей на Луну и повсюду. Он получал у космических линий и промышленников миллионы долларов, на которые мы все работали. Он организовал Центральную Лабораторию.
– Вы все это поняли за одну ночь?
– Вовсе нет. Я это всегда знал, но что я мог сделать? Я боялся космических полетов, находил предлоги, чтобы не участвовать в них. Я вакуумщик, который никогда не был даже на Луне. Правда в том, что я боялся. И еще больше боялся, что об этом узнают другие.
– Он буквально истекал презрением к себе.
– И теперь вы хотите найти, кого можно наказать, - сказал Дейвенпорт.
– Хотите заставить мертвого Льюиса искупить вашу вину перед живым?
– Нет! Психиатрия тут ни при чем. Говорю вам, это убийство. Иначе не может быть. Вы не знали Льюиса. Он был маньяком безопасности. Взрыв не мог произойти рядом с ним. Только специально организованный.
Дейвенпорт пожал плечами.
– Что взорвалось, доктор Горхем?
– Могло быть что угодно. У него были самые различные органические соединения: бензол, эфир, пиридин - все легковоспламеняющиеся.
– Я когда-то изучал химию, доктор Горхем. Насколько я помню, ни одна из этих жидкостей не взрывается при комнатной температуре. Должно быть тепло, искра, пламя.
– Конечно, было пламя.
– Как это могло произойти?
– Не могу себе представить. Там не было ни горелок, ни спичек. Все виды электрического оборудования тщательно изолированы. Даже обычные маленькие приспособления, типа клемм, специально изготовлены из бериллиевой бронзы или других сплавов,
– Чем он занимался в последний момент?
– Трудно сказать. Там все в беспорядке.
– Вероятно, сейчас уже все убрали.
Химик энергично ответил:
– Нет. Я об этом позаботился. Сказал, что будет расследование. Нужно доказать, что происшедшее не следствие неосторожности. Понимаете, чтобы не было дурной славы. Там все не тронуто.
Дейвенпорт кивнул.
– Хорошо. Пойдем посмотрим.
В почерневшей неприбранной комнате Дейвенпорт спросил:
– Какое самое опасное оборудование здесь?
Горхем осмотрелся.
– Баки с сжатым кислородом, - указал он.
Дейвенпорт осмотрел разноцветные цилиндры у стены, закрепленные цепью. Они накренились от взрыва.
Дейвенпорт сказал:
– А как этот?
Он носком ноги толкнул цилиндр, который лежал посреди комнаты. Цилиндр оказался тяжелым и не пошевельнулся.
– Это водород, - ответил Горхем.
– Водород взрывается, верно?
– Да - если его нагреть.
Дейвенпорт сказал:
– Тогда почему вы говорите, что самый опасный сжатый кислород? Кислород ведь не взрывается?
– Нет. И даже не горит. Но поддерживает горение. В нем все горит.
– Вот как?
– Взгляните сюда.
– В голосе Горхема появилась живость: теперь это был ученый, объясняющий дилетанту нечто очень простое.
– Иногда кто-то может смазать чем-нибудь клапан, чтобы плотнее завернуть его. Или по ошибке нанесет что-нибудь воспламеняющееся. Когда он открывает клапан, кислород выходит, то, что тут нанесено, взрывается, клапан выходит из строя. Весь кислород вырывается из цилиндра, как из турбины; тепло взрыва воспламенит остальные жидкости.
– Баки с кислородом здесь не тронуты?
– Да.
Дейвенпорт пнул водородный цилиндр у своих ног.
– На датчике этого цилиндра ноль. Вероятно, это означает, что клапан во время взрыва был открыт и весь газ вышел.
Горхем кивнул.
– Вероятно.
– Можно ли взорвать водород, скажем, смазав маслом клапан?
– Определенно нет.
Дейвенпорт потер подбородок.
– Может здесь что-нибудь зажечь кислород, кроме искры?
Горхем пожал плечами.
– Вероятно, катализатор. Лучше всего черная платина. Это порошок платины.
Дейвенпорт удивился.
– У вас он есть?
– Конечно. Он дорог, но ничто лучше не катализирует водородные реакции.
– Он замолчал и долго смотрел на водородный цилиндр.
– Черная платина, - наконец прошептал он.
– Интересно...
Дейвенпорт спросил:
– Значит черная платина может заставить водород загореться?
– О, да. Она соединяет водород с кислородом при комнатной температуре. Никакой подогрев не нужен. Взрыв произойдет так, будто вызван высокой температурой.