Загадки Азимова (Сборник рассказов)
Шрифт:
Дейвенпорт кивнул с угрюмым удовлетворением.
– Я думаю, вы правы.
– Он протянул руку к интеркому и сказал невидимому собеседнику на другом конце: - Найдите доктора Эдмунда Фарли из Центральной Лаборатории.
Буква закона
Ни у кого не возникало сомнения в том, что Монти Стайв с помощью хитроумного обмана действительно
Процесс «Штат Нью-Йорк против Монтгомери Харлоу Стайна» наделал шума и стал прямо-таки эпохальным ввиду способа, с помощью которого Стайн избежал ареста до истечения срока давности. Ведь решение судьи распространило действие закона о сроках давности на четвертое измерение.
Дело, видите ли, в том, что после совершения мошенничества, в результате которого Стайн положил в карман сто с лишним тысяч, он преспокойно вошел в машину времени, которой владел незаконно, и перевел рычаги управления на семь лет и один день вперед.
Адвокат Стайна рассуждал так: исчезновение во времени принципиально не отличается от исчезновения в пространстве. Коль скоро представители закона не сумели обнаружить Стайна на протяжении семи лет, значит, им не повезло.
Окружной прокурор в свою очередь указал, что закон о сроке давности при всем желании не может быть применен к данному преступлению. Это была гуманная мера, направленная на то, чтобы избавить обвиняемого от неопределенно долгого периода боязни быть арестованным. Испытываемый в течение определенного времени страх быть задержанным сам по себе считается достаточным, так сказать, наказанием. Однако, настаивал окружной прокурор, Стайн вовсе не пережил какого-либо периода страха.
Адвокат Стайна стоял на своем. В законе не были определены размеры наказания в виде страха и страданий преступника. Закон просто устанавливал срок давности.
Окружной прокурор сказал, что Стайн фактически не жил в течение срока давности.
Защита утверждала, что по сравнению с моментом совершения преступления Стайн состарился на семь лет и потому реально жил в течение срока давности.
Окружной прокурор опротестовал это заявление, так что защите пришлось представить свидетельство о рождении Стайна. Он родился в две тысячи девятьсот семьдесят третьем году. В момент совершения преступления, а именно: в три тысячи четвертом году, ему был тридцать один год. Сейчас, в три тысячи одиннадцатом году, Стайну было тридцать восемь лет.
Окружной прокурор просто вышел из себя и завопил, что с точки зрения физиологии Стайну не тридцать восемь лет, а тридцать один год.
Защита ледяным тоном указала на то, что, когда индивидуум считается умственно дееспособным, закон признает единственный хронологический возраст, который может быть установлен лишь путем вычитания даты рождения из нынешней даты.
Окружной прокурор, теряя терпение, заявил, что если Стайн выйдет из этого процесса безнаказанным, то половина законов в различных кодексах потеряет свою силу.
В таком случае измените законы, посоветовала защита, чтобы они учитывали возможность перемещения во времени, но пока законы не изменены, пусть применяются в том виде, в каком существуют.
Судье Невиллу Престону понадобилась целая неделя, чтобы разобраться в этом деле, а затем он объявил о своем решении. Это был поворотный пункт в истории юриспруденции, поэтому немного жаль, что некоторые подозревают, будто на ход рассуждении судьи Престона повлияло то обстоятельство,
Ибо решение в полном виде звучало так: «Стайн затаился, во времени укрылся — и это его спасло».
Я в марсопорте без Хильды
Это рассказ в стиле Джеймса Бонда, написанный до того, как я услышал о Джеймсе Бонде.
Те, кто читал мои произведения, знают, что я никогда не пользуюсь греховными мотивами в своих рассказах. Можете судить по остальным рассказам в этой книге.
Но один издатель – не буду называть его имени – однажды сказал мне, что подозревает, что я не включаю в свои рассказы любовные сцены, потому что не способен их написать. Естественно, я отверг это предположение со всем презрением, какого оно заслуживало, и сказал в сердцах, что только моя прирожденная чистота и высокая нравственность удерживают меня от этого.
Так как на его лице отразилось явное недоверие, я сказал:
– Я вам покажу. Напишу научно-фантастический любовный рассказ, но не для публикации.
Но оказалось, что это тоже рассказ-загадка, и мне он так понравился, что я решил его опубликовать.
Он показывает, на что я способен, если захочу. Просто дело в том, что обычно я не хочу этого.
Все началось как сон. Я ничего не организовывал, ни к чему не притрагивался. Просто смотрел, как все делается само собой. Может, уже тогда мне следовало ощутить приближение катастрофы.
Началось все с моего обычного месячного перерыва между заданиями. Месяц на задании и месяц отдыха – таково обыкновение Галактической Службы. Я добрался до Марспорта, где нужно было три дня ждать короткого рейса на Землю.
Обычно Хильда – Боже благослови ее, лучшей жены не было никогда, – ждала бы меня здесь, и мы спокойно и прекрасно провели бы время. Правда, Марспорт – дьявольская дыра и не подходит для прекрасного проведения времени. Но как это объяснить Хильде?
Но на этотраз моя теща – Боже благослови ее, для разнообразия – заболела за два дня до того, как я достиг Марспорта, и в ночь перед посадкой я получил космограмму от Хильды. Она сообщала, что останется на Земле с матерью и на этот раз не встретит меня.
Я ответил выражениями любви и сожаления, а также искренним выражением тревоги по поводу ее матери, потом посадка, и вот я здесь.
Я в Марспорте без Хильды!
Пока все еще ничего, понимаете? Пока только рама от картины, кости женщины. Надо нанести цвета и линии на холст, нарастить кожу и плоть на кости.
Поэтому я позвонил Флоре – (Флора – редкий эпизод из прошлого) и с этой целью использовал видеобудку. Черт возьми все расходы, вперед на полной скорости!
Я считал, что десять к одному ее на месте не окажется, она занята, ее видеофон отключен, она умерла, наконец.
Но она оказалась на месте, видеофон не отключен, и она совсем не выглядела мертвой.
Выглядела она лучше, чем когда бы то ни было. Возраст не может изменить ее бесконечного разнообразия. И одежда, которая на ней была, вернее, которой на ней почти не было, помогала этому.