Загадки истории
Шрифт:
Император избежал более точного слова – отступление.
– Госпитали в Яффе были завалены больными чумой. Я не мог их везти... пришлось оставить... В чумном бараке я простился с несчастными. Мои генералы войти туда не посмели. Но я знал – судьба меня охранит... Я велел врачу дать чумным яду, пусть умрут без страданий, ибо за нами по пятам шел враг. Но глупец величественно ответил: «Мое дело лечить их, а не убивать». И всего через несколько часов враг сжег их всех заживо»
Стояла неслыханная жара, впрочем, обычная здесь в эту пору года. Люди умирали на марше от солнечных ударов. Меня будут упрекать: воюя, я никогда не учитывал климат. Да, не учитывал, ибо мои солдаты
Между тем, обнаглевшие турки при поддержке англичан высадились в Абукире и захватили крепость. Я поспешил туда. В эту немыслимую жару мы стремительно преодолели пустыню. И в страшном сне не могли увидеть турки, что я столь быстро явлюсь перед ними...
Крылья неприятельской армии были разделены красивой долиной, туда я и направил свою кавалерию. С быстротой молнии она оказалась в тылу неприятеля. И бой начался... А закончился он тем, что десять тысяч турок были сброшены обратно в море, остальные изрублены на суше. Они нашли свою могилу там же, где высадились – в Абукире. Берег, который Нельсон покрыл трупами французов, теперь был покрыт телами наших врагов... Главнокомандующий турецкой армией Мустафа-паша был взят в плен вместе со всем штабом. И Абукир – бывший символом нашего поражения, теперь стал местом нашей славы...
Запишите, Лас-Каз, я всегда заботился о получении информации. И в Египте совершил невозможное – сумел организовать доставку газет прямо с кораблей той самой английской эскадры, которая сторожила нас на рейде. Правда, за бешеные деньги... Из английских газет я понял, что во Франции возникла новая ситуация. И она звала меня в Париж.
Безудержное воровство властей уже приготовило народный взрыв. Я читал в газетах, как чиновники бесстыдно грабили, зарабатывая на всем. И самое постыдное – на солдатской крови. Миллионы делались на поставках (точнее, непоставках) в армию: в итоге солдаты в Италии остались без провианта и оружия. И результат: великие завоевания в Италии, которые я оставил республике, отобрал русский полководец [18] . Вот что сделали негодяи с моими победами, оплаченными французской кровью!
18
Суворов.
Я понимал, как страшится моего прибытия Директория В тех же газетах я прочитал явно оплаченные слухи о моих поражениях, о том, что я расстреливал своих больных солдат», и даже о моей гибели. Я понял: времени больше нет – я должен ехать! И немедленно!
Приказав Клеберу остаться в Египте за главного, я велел подготовить два корабля, уцелевших после бойни при Абукире. На фрегате «Мюирон», названном в честь адъютанта, отдавшего за меня жизнь, плыл я сам, а также мои лучшие генералы – Мюрат, Бертье, Ланн, и прославленные ученые Бертолле и Монж, На второй корабль погрузились несколько сотен отобранных мною солдат.
Я понимал, что опасно не только море. Куда опаснее была суша, к которой мы так стремились. Во Франции меня могли обвинить в том, что я бросил армию без приказа. И попытаться арестовать. Так что и на родном берегу мои солдаты могли мне понадобиться... Хотя я был почти уверен – не посмеют!
Как только мы вышли в море, начался сильный ветер. Адмирал Гантом объявил, что мы должны вернуться обратно в гавань. Команда поддержал а его. Но я слушал не адмирала и не команду, а судьбу. И был непреклонен. Приказал плыть вдоль африканских
Путь до Парижа... Города, которые проезжали, сверкали иллюминацией в мою честь. Солдаты выходили на парады, хотя никто не отдавал им такого приказа... В Париже они прошли передо мной под барабанный бой, выкрикивая приветствия.
Как я и предполагал, Франция была готова соединить свою судьбу с моей. Плод созрел в мое отсутствие!
15 августа – день рождения императора – мы встретили в море. Императору исполнилось 46 лет. В кают-компании устроили маленькое торжество – сказали несколько тостов в его честь.
Орудийный салют, фейерверки, грандиозный прием в Тюильри – все это было так недавно в дни его рождения! А теперь...
Он вышел на палубу. Стоит, опершись на «пушку императора» – так ее теперь называют англичане. Смотрит в океан.
Матросы поймали огромную акулу и разделывают ее... Он подошел слишком близко – усмехаясь, смотрит, как вспарывают беспомощное великолепное тело недавней повелительницы океана. Его мундир забрызган ее кровью... В этот день он гулял один, до самого вечера, так и не сменив забрызганный кровью мундир.
Вечером он позволил себе впервые перерыв в диктовке. В кают-компании играл в карты Играл с отсутствующим видом – и тем не менее впервые выиграл восемьдесят золотых наполеондоров. К радости Маршана, у которого денег становилось все меньше»
Наступила ночь. Мы пересекли экватор. Горячее дыхание океана... Вместо Полярной звезды – Южный крест над головой.
Маршан позвал меня в его каюту. Император усмехается:– Мой день рождения... праздник в Тюильри, фейерверк – все суета! Давайте-ка лучше продолжим» Вернувшись из Египта, я остановился в своем доме на улице Шанторен, переименованной в улицу Победы... Там меня ждали моя мать... – Он помолчал. – И Жозефина....
Мадам Т. рассказывала мне, что креолка была в гостях у очередного любовника, когда ей сообщили: «Он прибыл в Париж». Она уже знала, что ему все известно и от страха подумывала развестись – смертельно боялась его темперамента. Но когда увидела встречу героя... К тому же у нее было долгов на два миллиона...
Она примчалась домой и нашла свои вещи внизу у консьержа. Муж выставил их из квартиры. Она поднялась наверх, но он заперся в кабинете. Она поняла: это хороший знак – он боится увидеть ее. У запертой двери кабинета молила о прощении, но он не открывал. Она вызвала на помощь детей – он очень любил Эжена и Гортензию. Они пришли и вместе с матерью молили его открыть дверь. Но из кабинета не доносилось ни звука. А она все молила... и выдержать все это было свыше его сил. Он впустил ее.
Позже она сказала мадам Т.: «Я смогла тут же доказать ему, что он не ошибся, простив меня... благо в кабинете был диван».
– Она ветрена, да... непостоянна... как Франция – ее надо все время завоевывать. Но тогда я решил обладать обеими. И не ошибся.
Я теперь часто вспоминаю: короткий отдых после обеда, она читает мне вслух, а я лежу без сил на кровати. Но это лишь мгновения – и вот я вновь надеваю на себя железный ошейник верного пса Франции! Смотрю на Жозефину. Она порой чертовски умна» легкое движение – дотронулась до моей шеи... Поцелуй... И фраза: «Это я поправила на тебе твой железный ошейник».