Загадки матриархата: Антропогенез, история, миф: монография
Шрифт:
Вопрос о приоритетах
Я помню чудное мгновенье.
Первое, что вызывает у меня резкое неприятие, как уже было отмечено выше, это узость ведущихся поисков, самоизоляция представителей разных наук. Нынешние изменения в гуманитарных науках, которые, в некотором смысле, можно назвать революционными, заставили меня ждать резкого изменения подходов к изучению происхождения человека. Дробышевский – это один из самых ярких представителей нового поколения биологов. Его исследования интересны, смелы, парадоксальны. Но – увы… Даже из его работ следует, что современная антропология, похоже, использует всё тот же джентельменский набор источников, что и в XIX веке, во времена Дарвина с его «обезьяной». А ведь человек, как бы он ни появился на Земле, – определённо не обезьяна, т. е. не только зверь, но и дух, но и разум, которые выделяют нас из остального животного мира. Поэтому изучать антропогенез исключительно по костям и каменным топорам – это заведомо двигаться в научный тупик.
Появление таких дисциплин, как палеогенетика, ДНК-генеалогия, популяционная генетика, принципиально ничего не меняет – это просто ещё один
Тем самым найти родину современных людей по костям, даже в совокупности с остатками орудий труда, – вряд ли возможно. Нужно установить время, место и обстоятельство, когда вчерашнее полуживотное начало мыслить по-человечески. Без истории культуры, истории религии, истории науки, исторической социологии и других подобных направлений научного поиска антропология так и останется конгломератом случайно собранных фактов, неспособных дать обобщающее знание. Если же найти новый научный синтез, то археология и антропология смогут раскрыть свой истинный потенциал и подарят нам множество интереснейших открытий.
Среди вопросов, на которые я пока не нашёл всех волнующих меня ответов – это матриархат. Встречаются разные мнения не только о том, когда, где и почему он развивался, но и о том, существовал ли он вообще. Между тем мне представляется, что матриархат – это ключевая тема всей человеческой истории. Изучение стадий развития древнейшей культуры, а так же мифа как явления и мифологического сознания подтолкнули меня к выводу, что матриархат – это не просто ступень эволюции человеческого общества, а начальная ступень истории современного человечества. Данная постановка вопроса в чём-то продолжает линию, которую можно найти в работах многих авторов ещё XIX–XX веков, например в серии фундаментальных и научно-популярных трудов литовской исследовательницы М. Гимбутас [5] . Гимбутас верно указала на важную роль женщины в истории Европы времён палеолита, мезолита и неолита [6] . Прийти к таким выводам ей помог системный подход, когда результаты одних наук взаимообогащались результатами других.
5
Гимбутас М. Цивилизация Великой Богини: мир Древней Европы. М., 2006.
6
Это, конечно, не значит, что всё во взглядах М. Гимбутас может сегодня быть принято. Например, она однозначно относит Трипольскую и другие культуры Балкано-Карпатского региона к доарийским, несмотря на их явные протоарийские элементы. Причины данной позиции учёного могут быть поняты, но вряд ли это позволит однозначно согласиться с ней. Так же несколько забавляют попытки М. Гимбутас отнести зарождение каких-либо культурно-религиозных абстракций на тему женщины ко временам обезьянолюдей: Гейдельбергского «человека» и Синантропа. Впрочем, «романтическое» стремление распространить присущие только человеку формы сознания и на его предков – ближайших или даже отдалённых – можно встретить и у других авторов, поэтому данные утверждения М. Гимбутас ни в коей мере не могут снизить ценность её творческого наследия для науки.
Масштаб открытий смелой женщины таков, что многие консерваторы от науки начали с порога отвергать их, но совершенно очевидно, что научная мысль будет снова и снова возвращаться к её творческому наследию до тех пор, пока не освоит его полностью. Правда, похоже, что из политических убеждений Гимбутас скептически относится к понятию «матриархат» и к тому, что под ним можно понимать, – а именно власть и полное господство женщин. С такой постановкой вопроса, когда древнейшая история видится исключительно в розовых тонах, я бы не согласился, но о подавляющем доминировании женщины в эпоху матриархата я бы тоже говорить не стал.
И уж точно мне совершенно чужда другая, совсем уже удивительная крайность, когда встречаются попытки представить матриархат чуть ли ни как древнейшую форму тоталитарной диктатуры, которая не сдерживалась и не ограничивалась благородным мужским началом. А если называть вещи своими именами, то приходится говорить о попытках изобразить матриархат как царство развращённых, кровожадных, психически неуравновешенных старых ведьм. Вот какой просто фантасмагорический пассаж на эту тему мне встретился в книге современного российского автора М. Серякова: «На стадии разложения матриархата господствующая прослойка женщин превратилась из дарительниц жизни в носительниц смерти, поддерживавших свою власть в обществе изуверскими обрядами, своей связью со змеями да старательно культивируемым всеобщим страхом перед собой. Однако в конце концов героическое мужское начало восстало против этой клики злобных фурий, свергнув их иго после напряжённой борьбы, как в общественной, так и в духовной жизни» [7] .
7
Серяков МЛ. Духовная прародина славян. М., 2013. С. 210.
В наши дни реальность такова, что реконструкция первоначальных форм религии матриархата очень затруднена. Сегодняшние представления о всех без исключения женских божествах являются результатом патриархального переосмысления (то есть различных искажений, отличающихся друг от друга только глубиной, охватом и степенью бесцеремонности). Даже самые комплементарные из сохранившихся мифологических воплощений женского божественного начала, такие, как Мать Сыра Земля, Родина-мать, Богородица и т. д., – это всё уже более поздние образы и символы, сохранившие в себе лишь часть прежнего отношения к Богине Прародительнице,
8
Говоря о Богине относительно Небесной Прародительницы я, в данном случае, употребляю данный термин лишь метафорически и не настаиваю на его традиционной религиозной трактовке. У меня нет достаточных оснований ни для того, чтобы с уверенностью доказать, ни для того, чтобы с уверенностью опровергнуть точку зрения тех учёных, которые полагают, будто бы представление о Боге, Богине или Богах возникло лишь через несколько долгих тысячелетий после появления человека и его примитивных верований в духов, сверхъестественное, предков и т. д. Но, как мне видится, представление о едином начале, которое ощущалось одновременно и естественным, и сверхъестественным, возникло у Homo sapiens sapiens уже чрезвычайно давно. И это объединяющее и порождающее начало с момента его возникновения для людей было женским.
9
1 Прежде всего, я имею в виду его книги второй волны, т. е. вышедшие после «Голубиной книги» (Серяков МЛ. «Голубиная книга». Священное сказание русского народа. М., 2001), такие, как: Серяков МЛ. Сварог. Великий Бог Древней Руси. М., 2005; Серяков МЛ. Дажьбог, прародитель славян. М., 2012 и др.
10
Ниже, в данном моём историческом расследовании будет выпущено много критических стрел в адрес концепции Серякова. Поэтому сразу же, при первых упоминаниях этого автора, я подчёркиваю свою в целом положительную и уважительную оценку его творчества. Самого Серякова я рассматриваю как крупнейшего и наиболее интересного современного исследователя дохристианских верований славян. Но… Как говорится «Сократ мне друг, но истина дороже».
Серяков связывает матриархат с различными формами самых мрачных сексуальных и психологических извращений (инцест, зоофилия и т. д.) и диктатурой потерявших разум и способность рожать старух-садисток. Может показаться, что я несправедлив к коллеге по исследовательскому цеху, передёргиваю написанное им. Чтобы избежать подобных обвинений в предвзятости, позволю себе всего несколько, но очень ярких цитат. Они взяты мной из книги, посвящённой духовной прародине славян (которая, правда, если верить автору, первоначально находилась где-то в Африке. В этой книге имеется специальная часть, посвящённая матриархату, а в ней глава, которая имеет интригующее заглавие: «Чёрная сторона матриархата» [11] .
11
Через три года такая же глава появится в другой книге автора: см.: Серяков М.Л. Богини славянского мира. М., 2016.
Из неё, например, мы можем узнать, что «вступив на путь потакания собственным темным инстинктам, матриархальное сознание на этом не остановилось, а стало погружаться во все более страшную тьму, в которой все труднее и труднее становилось сохранить человеческий облик. Одним из проявлений подобной духовной деградации стало совокупление с животными, разрушающее грань между ними и человеком» [12] .
Далее Серяков, не стесняясь, показывает, что готов перенести на реальных женщин то, что говорилось в сказках, мифах и легендах гораздо более древнего времени о женских сверхъестественных, то есть заведомо вымышленных персонажах. В частности, он широкими мазками рисует тот зверинец, с которым развращённые особы женского пола готовы были вступать в коитус вместо своих законных мужей (как правило – очень благородных). Список получается внушительный: «в одном только Полесье, – скрупулёзно перечисляет автор, – зафиксировано четыре варианта сказки “Муж-уж”. Кроме того, в русском фольклоре неоднократно встречается мотив сожительства женщины с медведем или волком, а в греческих мифах известен мотив брака с быком» [13] .
12
Серяков М.Л. Духовная прародина славян. М., 2013. С. 201 (к слову, похоже, он полагает, что подобная грань в мозгу людей существовала уже на заре нашей истории – любопытно).
13
Там же. С. 201.
Список пополняется Серяковым и другими животными, но мы в данном вопросе не станем следовать за авторской наблюдательностью, а лучше посмотрим, к каким обобщениям по поводу женской зоофилии он приходит: «Не проводя грани между половым совокуплением человека и животного, древнее сознание перестало делать различие и между тем, кого можно и кого нельзя потреблять в пищу. Понятно, что явление каннибализма присутствовало в первобытном обществе, однако теперь стала стираться грань между близкими родичами и чужаками. Достаточно распространён в индоевропейском, да и в мировом фольклоре образ сестры-людоедки» [14] . То есть, Серяков напрямую выводит каннибализм из сексуальной девиации, а именно из инцеста. Более того, по Серякову получается, что неандертальцы, у которых матриархата явно не наблюдается (но зато по археологическим источникам чётко прослеживается склонность к поеданию себе подобных), за излюбленными «лакомствами» бегали к соседям, а развращённые женщины современного человека пожирали тех, кто жил с ними в одной пещере.
14
Там же. С. 203.