Загадки Нострадамуса
Шрифт:
Когда оставили за кормой Сенную Губу, из кают-компании пахнуло жареными грибами в сметане, отварной «припущенной» стерлядкой и шашлычком по-карски… Обед плавно переходил в ужин.
Описав элегантную дугу в акватории Онежской Губы, яхта пришвартовалась у пирса Петрозаводского порта.
Известный карельский геолог Борис Иванович Серба уже стоял на пирсе, доставленный в порт на БМВ начальника транспортной милиции, и дурашливо отдавал честь:
– Честь имею!
– Добро пожаловать на яхту «Чиж», – отозвался Чижевский.
Два милиционера заботливо, под руки,
– Вы прямо как Лев Толстой, – поразился огромной окладистой седой бороде Бориса Ивановича Чижевский. – Прошу к столу, – без обиняков предложил он.
– Долго будет Карелия сниться! – пропел из салона отъезжающего БМВ транспортный полковник…
Борис Иванович Серба в еде и питии был неприхотлив. Суровую закалку на долгие годы его желудок получил во время Великой Отечественной, на которую судьба занесла его в восемнадцать лет в июне 41-го года.
Бои – перебои со снабжением, короткий плен в Прибалтике – голод, побег – ужасный голод, работа батраком на хозяина-латыша – голодновато, но терпимо, освобождение – опять не сытно…
В результате он мог, не ощутив вкуса, съесть ложку паюсной икры, закусить кусочком норвежской слабосоленой семужки и куском свежайшей отварной стерлядки, не ахнув глотнуть самое дорогое в Европе виски – и продолжать, как ни в чем не бывало, увлекшую его беседу. А мог, на минуту оторвавшись от книги, удивиться вкусу отваренной в онежской воде картошки, приправленной свежим укропчиком, закусить куском залежалой исландской сельди и удивиться – как, однако, вкусно!
Жил Серба в «Дворянском гнезде». «Дворянскими гнездами» горожане по всей России с давних пор стали называть дома, построенные специально для номенклатуры. Чтобы придать этому начинанию советской власти демократический лоск, в таких домах стали давать одну-две квартиры «простым людям», но проверенным и заслуженным. Жена Сербы как раз такой и была – заслуженной учительницей.
Угощение шло своим чередом. Скоро Сербе уже казалось, что после Егора Патрикеева самый замечательный собеседник в мире – профессор, путешественник, олигарх и большой эрудит Станислав Андреевич Чижевский:
– Секреты Родины не выдам, а все остальное вам расскажу как на духу.
– У меня осталось всего несколько вопросов. Скажите, это правда, что вы теоретически обосновали возможность нахождения золота в районе Лоухи на севере Карелии?
– Вчера это был секрет, сегодня уже могу сказать: в 2009 году планируют приступить к промышленной разработке на реке… – Борис Иванович насупился и предостерегающе приложил палец к усам:
– Название реки оставим за рамками беседы. Пока.
– А правда ли, что вы лет пять назад обосновали возможность выхода кимберлитовой трубки в районе Сортавала, на западе Карелии?
– Об этом тоже писали? Не читал.
– Не писали, но… Егор Федорович рассказал.
– Да, было дело. Никто в Карельском филиале Академии наук, в Институте геологии не верили,
– Теперь вопрос посложнее: что это за тайна серебристых облаков, которую вы якобы тоже разгадали?
– Что значит «якобы»? Речь идет об открытии ученых Калифорнийского технологического института, только они разгадали сей эффект в 2008 году, а я в 2001-м. Есть разница? Про их открытие кто только ни писал, даже «Плейбой», а мое – замолчали…
– Может, тоже секрет?
– Может и так, да только речь-то идет о мировом открытии, всем полезно.
– Давайте-ка по порядку. Время у нас есть.
– История эта началась в 1885 году. В теплые летние ночи жители европейских стран стали замечать в небе странные объекты. Вот как описывал их русский астроном Витольд Цесарский: «Они ярко блестели на ночном небе белыми, серебристыми лучами с легким голубоватым оттенком, время от времени переходившим в алый. В непосредственной близости от горизонта появлялся золотистый оттенок, но и он постепенно переходил в розовый и красный, насыщенностью цвета напоминая драгоценный камень рубин». С чем было связано появление этих странных облаков в разных местах Европы в конце XIX века, до сих пор не ясно. Но если пройтись взглядом вдоль параллели и отметить в Европе точки, где свечение было особенно ярким, то очевидным становится некое совпадение. Впрочем, это совпадение заметил из геологов только я. Тогда. А спустя три года, когда на семинаре в Институте геологии АН СССР я сделал короткое сообщение о возможности нахождения рубинов в Южной Карелии, ко мне подошел молодой геолог Александр Давидович Ельконович и поделился любопытнейшей информацией, которую сам не решился озвучивать со столь высокой трибуны. Тем более, что мое сообщение было встречено аудиторией чрезвычайно сдержанно и холодно.
– Не томи, Борис Иванович! Или хочешь (после часа беседы они уже перешли на «ты»), я скажу?
– А попробуй.
– Молодой геолог рассказал тебе, что нашел рубины в местах, расположенных вдоль параллели Лахденпохья.
– Ну, ты гигант! Выпьем за тебя.
– Чай? Кофе?
– Виски тоже сойдет. Ты прав. Ельконович нашел рубины в Швеции и Шотландии, то есть вдоль параллели, на которой стоит поселок Лахденпохья.
– Да кто ж ему разрешил там копать?
– Во-первых, это уже были начало 90-х, можно стало выехать из страны. На свои трудовые накопления он и съездил в Швецию и Шотландию. Как «экологический турист». Все документы выправил. И просто с рюкзачком и инструментарием прошелся вдоль этой самой «рубиновой параллели». Наугад. Поковырялся в каменных грядах. И нашел. Несколько рубинов от 5 до 30 каратов. Случай?
– Все случайности по-своему закономерны. Так в чем загадка? И где связь европейских месторождений рубинов с эффектом серебристых облаков?