Загадки старинных кладов
Шрифт:
Марш к месту засады начали под вечер. Ночь коротали в густом лесу, не зажигая костров, и около 7 часов утра партизаны вышли к перешейку между двумя обрывистыми насыпями, разделенными бездонной топью. Увидев, что все работы по восстановлению гати уже завершены, командир выслал двух дозорных в разные стороны. Партизаны же приступили к минированию дороги, намереваясь заложить у съездов по управляемой противотанковой мине. Однако едва успели они установить одно взрывное устройство, как со стороны Вязьмы послышался звук мотора. Партизаны рассыпались по кустам. Дед Ефим с внуком, от греха подальше, залезли под кучу березовых веток и притаились там. Через несколько томительных минут ожидания на дороге показались два
Минут через 20 вновь загудели моторы и из-за деревьев показались два мощных грузовика, которые на высокой скорости намеревались с ходу преодолеть опасное место. Решив, что с грузовиками без охраны они справятся легко, командир дернул за веревку взрывателя первой мины. Взрыв произошел в тот момент; когда первый грузовик уже въехал на свежие бревна. Машину сильно подбросило, и передними колесами она нырнула прямо в трясину. Водитель второго грузовика, стремясь избежать столкновения, резко вывернул руль, но машину занесло на росе, и она тоже опрокинулась с крутого съезда. Несколько партизан с воинственными криками выскочили из засады и бросились к тонущим машинам, надеясь быстро расправиться с водителями. И в этот момент на пригорке показался третий грузовик, из крытого кузова которого начали выпрыгивать солдаты конвойной команды. С обеих сторон загремели выстрелы, и завязался яростный бой.
Старик испуганно прижал голову внука к земле, и так они лежали до тех пор, пока стрельба не прекратилась. Затем осторожно выглянули. Немецкая охрана была перебита, но и партизаны потеряли пятерых. Долго оставаться на месте атаки было нельзя, и все оставшиеся в живых побежали к уже наполовину погрузившимся в трясину грузовикам. Сбили прикладами с дверей одного из фургонов висячие замки и отбросили их в стороны. Первым нырнул вовнутрь сам командир. Послышались сильные удары, и через несколько минут он с руганью выбрался наружу. В руках у него были две или три иконы и большое, видимо серебряное, блюдо.
— Здесь всякая церковная дребедень! — громко крикнул он, и все двинулись ко второй машине, у которой от удара лопнул кузов.
Из пролома в кузове двое партизан уже выволакивали длинный ящик, весьма напоминавший тот; в котором немцы перевозили винтовки и пулеметы. Все затаили дыхание, но в ящике вместо оружия или хотя бы тушенки обнаружились толстые книги в темных переплетах. На некоторых из них сверкали золотые полоски и цветные камни. Партизаны еще четверть часа копались в кузовах тонущих грузовиков, надеясь отыскать хоть что-то пригодное для нелегкой партизанской жизни, но поиски их были напрасны. Поэтому ограничились тем, что сняли с убитых охранников подсумки и сапоги.
Обратный путь был тяжел и безрадостен. Вместо добычи пришлось нести своих же товарищей, погибших из-за никому в тот момент не нужных книг, икон и прочей блестящей церковной утвари.
Что же стало с ценными предметами впоследствии? Точного и однозначного ответа на него, увы, нет. Немецкий конвой почему-то двигался от Вязьмы окольными путями и в своем движении миновал следующие населенные пункты: Большая Колпита, Гаврюково, Подмошье. Но до деревни Ушаково он так и не добрался. Следовательно, именно на этом промежутке ныне совершенно непроезжей дороги на него и было совершено партизанское нападение. Места там глухие и действительно топкие. Вполне возможно, что большая часть груза так и ушла на дно прилегающего к дороге обширного болота. Но возможен
Секретный бункер гаулейтера
Множество неразгаданных загадок оставила нам Вторая мировая война. Немало и увлекательных кладоискательских историй ждет нас с той поры. Некоторые из них уже раскрыты (например удалось прояснить тайну исчезновения Янтарной комнаты), но большая часть военных загадок все еще окутана мраком тайны. И одна из этих тайн связана с весьма известным человеком нацистской Германии, который, несмотря на все совершенные им преступления, благополучно дожил до 1987 г. и умер своей смертью, хотя был приговорен к повешенью.
Кем же был этот везунчик? Выдающаяся личность, правда прославившаяся на весьма сомнительной "ниве", — гаулейтер и обер президент Восточной Пруссии, начальник Цеханувского и Белостокского округов, рейхскомиссар Украины Эрих Кох, который отличился в области сбора и присвоения всевозможных исторических раритетов, музейных ценностей и произведений искусства. Имел гаулейтер и собственный дом, куда он стаскивал свою бесценную добычу. Небольшой такой домик, всего 30 комнат, в предместье Кенигсберга, ныне носящее невинное название — Майское.
Как водится, был в доме и подвал, из которого был проведен самый настоящий подземный ход к мощному бункеру, построенному по всем канонам фортификационного искусства. Разумеется, и сам дом, и бункер активно использовались для хранения и сортировки всевозможных культурных ценностей, которые со всех концов оккупированных территорий стекались сюда для предварительной "сортировки". И многие вещи "отсортировывались" в личную коллекцию Коха. Количество присвоенного им имущества было так велико, что уже в конце 1944 г. в обширном имении гаулейтера начали строить укрытия и тайники. Вот что удалось выяснить у одного из заключенных концлагеря, длительное время работавшего над их возведением.
"В 1950 г. в Калининград был вызван бывший заключенный немецкого лагеря в Метгеттене (Космодемьянск) Д. В. Побот. В беседе с сотрудниками поисковой комиссии он рассказал, что в лагере находился с августа 1944 г., а с сентября неоднократно привлекался на работы в усадьбе Коха. Заключенные отрывали большие траншеи глубиной 2–2,5 м и укладывали в них железобетонные трубы диаметром 1 м. Укладку же в них какого-то имущества производили уже немецкие солдаты и офицеры. При участии Побота было возведено 3 подобных тайника мелкого заложения. Их местоположение он и указан комиссии. Правда, особых ценностей в них не было найдено, но наличие укрытий было подтверждено".
А вот что написал директору Калининградской геологоархеологической экспедиции в 1974 г. уроженец Бреста А.А. Сахарчук:
"…Вот уже тридцать лет не дает мне покоя один вопрос. Я, будучи военнопленным, длительное время работал в имении Э. Коха. В его имении строился железобетонный тайник. То место я очень хорошо помню. Тайник был широкий, размером примерно 4 на 4 м. Он был построен глубоко в земле и очень хорошо замаскирован. Когда его строили, то в бетон вставлялась очень толстая арматура. То, что я Вам пишу, святая правда. Прошу откликнуться на мое письмо. Я могу быть Вам очень полезен… если даже там не сохранились постройки и место застроено, то я не только днем, но даже и ночью сумею найти этот тайник, поскольку за четыре года моей работы я запомнил каждый кустик, каждое дерево, которое росло в имении".