Загадочная русская душа на фоне мировой еврейской истории
Шрифт:
Представляете, во фратрии курицы в некоторых тотемах не осталось женщин–наследниц, все убежали к любовникам в другие тотемы и даже фратрию. Встречное движение было не меньшей интенсивности. В такой неразберихе старики, прежде всего, узаконили свою власть, создав совет на постоянной основе с выборами и мандатами, чтобы эта постоянно находящаяся в броуновском движении орда, почувствовала, что с ней не шутят. Вот с этого дня и появилась геронтократия, притом, вполне официально, потому, что было почти военное положение, хотя они сроду и не воевали. А в военное время, как и сегодня, перевыборов не проводили. Кто сидел в совете, тот и остался, новых членов взамен умерших пока просто «кооптировали», как у будущих коммунистов. Без выборов, но по взаимной договоренности.
Перво–наперво приняли закон о законности своих решений. За нарушение – сами понимаете, не на курорт. Второе решение: любовь утвердить, но и «упорядочить». Упорядочение оказалось сложным делом. Упорядочат так, упорядочат эдак, потом отменят прежнее упорядочение и создадут новое, на новых основах, прямо противоположных прежним. В общем, трудное это дело, как и сегодня. Притом надо иметь
На этот момент, опуская российскую Думу, у них было установлено и принято большинством своего стада тотемы и две фратрии: петуха и курицы, в которые все тотемы входили. Отменять их было нельзя, все привыкли. С этих позиций и надо было двигаться дальше. Они и любовь утвердили, потому, что отменить ее было нельзя.
Стояла задача: вписать любовь в существующие тотемы и фратрии. Какая могла преследоваться ограничительная цель в проявлении любви, исключая инцест, о котором они не имели ни малейшего представления, что это такое? Я думаю, что надо было закрепляться на достигнутых рубежах. В смысле: закрепить мужчин в равноправии с женщинами в наследовании имени тотема. А, что для этого надо? Надо, чтобы оставались обе фратрии, и курицы, и петуха. Поэтому для любви можно было ходить хоть от петуха к курице, хоть – обратно. Можно и оставаться там до смерти, приняв под личную клятву предварительно их правила наследования. Вспомните борьбу наших женщин в Старом и Новом свете за свои права подходить к урнам и сбрасывать туда свои бюллетени. Вспомнили? Это точная копия того, что мы сейчас рассматриваем. Только это борьба мужчин за свои права. Сколько времени потребовалось женщинам? Приблизительно столько же и мужчинам Австралии. Войны между ними были, разумеется, не фигуральные? Вот, и у меня не было. Почему? Потому, что одни чувствовали, что мужчины в действительности несколько обижены. Ведь и кошки с собаками чувствуют свою вину. Поэтому, хотя сопротивление и было, но не ожесточенное. Это был второй закон австралийской геронтократии. Первый, как вы помните, о самом статусе любви.
Чувствую, что я должен дать некоторые пояснения к приведенной выше «статистике любви», а то мы не очень верим и нынешней статистике. Кто считает, для кого, и за какие деньги – это нам уже известно. Я хочу доказать, что в те времена статистика еще не очень была «зависима».
Итак, фратрии курицы и петуха были созданы для удовлетворения мужского честолюбия, а любви еще, как таковой не было. Тотемы были созданы намного раньше и вы, надеюсь, помните, для того, чтобы мужикам было, где преклонить голову в старости. И в женском, и в мужском тотеме, происходило совокупление на основе мимолетных чувств. К первому поколению матерей приходило первое поколение мужчин в женской фратрии. К мужчинам мужской фратрии приходили женщины. Кто с кем оставалось неизвестным, но женщины в мужской фратрии должны были оставаться, чтобы выкормить наследников для мужчин. Это и называется групповым браком. Ограничений никаких, поэтому хотя бы генные болячки в этой мешанине не были отчетливо видны. Подрастало второе поколение, и мамы и папы вступали в половые отношения с детьми, но так как, их было много, и никто не знал, чьи они на самом деле, то и в этом случае опасность кровосмешения была даже меньшей, чем у их пап и мам. Инцест не возбранялся. Поэтому братья и сестры, взяв несколько уроков у взрослых, продолжали в своей среде. Но и этот, самый опасный вид инцеста, не вызывал видимых осложнений, «рассасывался» в большом коллективе.
Как промежуточный этап к любви (пока только к самому сексу) появились во фратриях многомужество и многоженство (полиандрия и полигиния): во фратрии курицы полиандрия, во фратрии петуха – полигиния. У «куриц» количество детей ограничивалось естественной производительностью женщины, у «петухов» – возрастало пропорционально количеству жен. Изъяны кровосмешения стали несколько отчетливее, так как по закону Геодекяна именно мужчина является основоположником генной мутации, помните «молочного быка»? Но мужская фратрия опережала женскую по количеству наследников. Вполне вероятно, что «геронтократия», проанализировав ситуацию, и приняла бы какое–то решение, но сам анализ провести, было очень сложно. За анализ тогда понимали только очевидное. И тут грянула любовь, в полном понимании ее нынешнего смысла, то есть смесь платонического чувства с сексуальным. И была узаконена.
По уже действующему законодательству в мужской и женской фратрии соединялись пары с наследованием имени тотема по правилу, действующему в данной фратрии. Никаких запретов на инцест, разумеется, не было и здесь. Что получилось? Отец и мать известны по именам. Их дети тоже. По старой традиции мама спит с папой: – делают детей. Когда дети подрастают папа и мама позволяют себе поразвлечься и с детьми, разумеется, только для практики. Дети, мгновенно усвоившие опыт, начинают заниматься тем же самым, но уже между собой. Совокупление родителей с детьми, я думаю,
Но самым отчетливым и ясным признаком моногамного брака явилась любовь братьев и сестер, в полном понимании ее на сегодняшний день. Любовь матери и отца видна детям отчетливее даже, чем нам, взрослым. Нас можно обмануть поднесением букета цветов или пододвиганием стула под задницу дамы, прилюдным супружеским поцелуем, наконец. Детей же не обманешь этим. Это отражается на отношениях брата и сестры. Ничем не ограниченные половые отношения вокруг них – тоже. Дети привязаны к своему дому больше чем взрослые. Различия в платонических и сексуальных составляющих любви им тоже неизвестны. Постоянная близость друг к другу по сравнению с отдаленностью сверстников от них играет на руку возникновению «чувства» поближе к месту действия семьи. Генетическое чувство подобия любви между братом и сестрой воспринимается как равноценная любовь в нашем понимании, все же ограниченная некоторыми современными табу. Как главную составляющую перечисленных выше слагаемых я вынужден признать и очень сильную благожелательность к такой любви со стороны родителей. Ведь и они не знают, что эта любовь опасна, тем более что все делают так. Я выше много раз повторял, что инцест – это так «удобно» со всех точек зрения. Я где–то там, выше, даже создал праздник инцеста, взамен его самого, отмененного, и нисколько не каюсь в этом. Исходя из этого, соединение брата с сестрой в браке стало почти что правилом, не без исключений, конечно. И это устраивало всех, хоть во фратрии курицы, хоть во фратрии петуха, но между указанными фратриями отношения, конечно, натянулись: у них переставали находиться общие интересы. Беспокоило ли это «геронтократию»? Я думаю, что не особенно, ибо прямого воздействия на созданный ими институт «патриархата» не оказывало.
Теперь я должен впервые ясно и отчетливо обсудить последствия инцеста, особенно между братом и сестрой. Фрейд ставит под сомнение эти последствия, ибо по его словам «они не доказаны». Я все время молча с ним соглашался, и даже неоднократно ссылался на эти его слова. Теперь в этом вопросе надо поставить точку. Начну с применения теории Геодекяна. Согласно ей, мужчина это добыватель новой генной информации, которую он передает как самой женщине в виде спермы, так и их совместному потомству (подробности выше). Женщина – только прилежная хранительница этой информации в себе, без передачи ее наследникам. Дети супружеской пары получили все «последние известия» генной информации от папы, как мальчик, так и девочка. Мальчик еще ничего не накопил из новых «последних известий», а уже ребенка сестренке сделал. Им приблизительно по 10–11 лет. Только этот один аспект делает их детей уже дефектными, а если таких поколений вообразить себе 3–4, а то и десять, они же очень быстро оборачивались (см. выше). Но это еще не все.
Кому не известно, что дети от «скрещивания» наций почти всегда очень красивы, на любой вкус. А красота в те времена – еще больший «капитал», чем ныне, когда появились деньги. О красоте или некрасивости детей от инцеста мне доподлинно ничего не известно, но, тем не менее, ходит очень много всяких слухов, что в подобных случаях получаются почти уроды, дебилы и тому подобное. Генетические болезни типа гемофилии, поступившие от отца в основном к сыну, но и к дочери, закрепятся в браке между ними. Теперь, на основании только этих, упомянутых мной случаев, а ведь можно приводить и другие, я твердо отмежевываюсь от фрейдовского «не доказано» и становлюсь на точку зрения, что инцест губителен для потомства. Но об этом моем окончательном выводе австралийские аборигены, разумеется, не знали. Я ведь избран богом у них без обратной связи: что они делали мне известно, но сообщать о своих выводах им я не имел права. Выше об этом сказано.
Вы поняли, что в распространившейся очень широко братско–сестринской любви появлялись почти сплошняком «недочеловеки»? И не заметить этого было совершенно нельзя, ведь брачные узы – очень наглядная «статистика». Как брат с сестрой, — так недочеловеки, как из тотема в тотем – так нормальные ребятишки получаются. Я особо хочу подчеркнуть, что это все видно невооруженным глазом, не надо никаких «научных» исследований, глянул вокруг, спросил, кто папа с мамой, и все ясно.
Геронтократы срочно собрались. Председатель сделал доклад. Звучал он приблизительно так. Охотников почти не осталось, молодежь почти вся лежит и глядит в одну точку, но есть хотят. Матери с ног сбились, отцы их молодые – почти такие же, ни для рыбалки, ни для охоты негодны. Причину на прошлом заседании я вам уже докладывал – любовь. При этом любовь любви – рознь. Как только она разгорится в одном конкретном тотеме, – так жди беды, а не начинающего охотника. Как – между представителями соседних тотемов, — так все в порядке. Особенно хорошо получается, когда любовь возникает у представителей разных фратрий. Я не знаю, чем это объяснить. Я обошел всех стариков и старух, тщетно. Но, симптомы новой, ранее неизвестной, болезни, посетившей нашу орду, не оставляют никаких сомнений. Я знаю одно: причина – поспешно, без достаточной проверки на опытных тотемах, утвержденная вами любовь. Предлагаю любовь упорядочить: в пределах одного тотема – ни–ни. Ни при каких смягчающих обстоятельствах. Прошу также учесть следующее. С самого нашего основания, вспомните рассказы умерших стариков, когда мы с вами были мальчишками, никогда, повторяю, никогда запрета у нас на такое дело не было. В этом вопросе, с этого дня мы его будем называть «щекотливым», всегда разрешалось все в отношениях мужчины и женщины, в любых вариантах. Поколения наши родились с этим, с этим жили и умирали. Это было их неотъемлемое право, как право дышать. Поэтому борьба будет долгая и трудная. Я все сказал.