Загадочные края
Шрифт:
– Да кто же их знает. Я уж точно не узнаю. Был рынок, потом я попала к какому-то мелкому дворянину в его загородное поместье. Там был управляющий, и у него возник ко мне интерес. Как к террианке, если верно понимаю. Ему не понравилось, что я отбиваюсь, и он захотел меня проучить…
– Как его зовут? – мрачно осведомился герцог.
– Зачем тебе? – удивилась она. Присмотрелась и приподняла бровь. – Будешь мстить? Он, между прочим, не из империи. Я тогда была южнее.
– Это неважно. Ты не представляешь, на что способна тайная служба империи.
– Но с точки зрения
– Да мне плевать! – Риган вскочил. – Он тронул мою жену! Он тебя бил. Ведь бил?
– Бил.
– Этого достаточно. Так, что было дальше? – Он снова сел.
– Потом управляющий решил не напрягаться и отправил меня ненадолго на плантации. Он думал, этого хватит. Ну, ошибся слегка. Потом я попала на строительство храма, а оттуда, поскольку после всего этого разбила управляющему лицо, была сочтена неисправимой и продана на рудники.
Риган сузил глаза.
– Он у меня потаскает навоз. И руду порубит. Я тебе обещаю.
– Я пробыла на руднике полгода, – продолжила Ингрид, наблюдая за тем, как меняется его лицо. – Потом меня… списали и продали какому-то купцу. Насколько я поняла, выручку охранники положили себе в карман.
– Так всегда и делается.
– Да. Меня повезли на север и там продали Сорглану. Я какое-то время шила и вышивала графине платья, а потом граф меня освободил. Потом удочерил. Потом привёз в столицу. Про Скиольда рассказывать?
– Врач мне говорил. Я представляю в общих чертах. – Риган поморщился. – Ещё раз повторяю: ему повезло, что он уже мертв.
– Врач не говорил тебе, я не беременна? – с беспокойством уточнила Ингрид.
– Я узнаю. Непременно. – Он снова нагнулся над ней и погладил её по лицу. – Милая… Это же такое счастье, что ты жива! Только, пожалуйста, не сдавайся, выздоравливай всем тварям назло… Ну всё, раз так, я отвезу тебя к себе. Кстати, ты увидишь и сына. Он в моём особняке. Вымахал уже. Дерётся.
Она не ответила на его улыбку.
– Есть одна сложность.
– Да? – Он тоже стал серьёзнее и посмотрел на жену с тревогой.
– По местным законам я тебе не жена. Я была рабыней, а брак рабыни автоматически расторгается, даже если не считать того, что наш брак заключён не по местным законам.
– Меня сейчас мало волнуют местные брачные законы.
– Но меня они волнуют. Я уважаю своего отца и мать и не хочу их огорчать. Ты бы не мог… Тебе придётся…
– Что?
– Тебе придётся ко мне посвататься и жениться снова. А пока отвезти меня отцу. – Она смотрела на него с тревогой. – Не обижайся, пожалуйста.
– На что обижаться? Без проблем. – Риган улыбнулся. – Я посватаюсь к тебе. Надеюсь, ты дашь своё согласие?
Ингрид спрятала лицо в ладонях и рассмеялась.
– Нет, откажу. Чего ещё ты можешь ожидать?
– Милорд. – В дверь постучались, и внутрь решительно заглянул врач. – Леди надо отдыхать. Она ещё не в том состоянии, чтоб так долго давать показания. Вы её утомили, я боюсь.
– Да. – Риган встал. – Конечно. Тебе надо поспать. Отдохни, потом я зайду ещё. Хорошо?
– Я буду ждать, – прошептала побледневшая от усталости Ингрид и закрыла
Герцог вышел на палубу, покачиваясь от счастья. Ему казалось, он не идёт, а летит, и пасмурный, уже гаснущий вечер показался ему прекрасен, как никогда.
Он остановился у борта и вдохнул влажный, полный мельчайших брызг ветер, горьковатый и солёный на вкус. Солдаты вперемежку с гвардейцами сидели на веслах, они тоже хотели поскорее прибыть на место, и насквозь промоченные брызгами куртки раз за разом плотно обтягивали спины и плечи и снова морщились неровными складками. Это должно было быть не очень приятно, но никто не обращал внимания. Наверное, всех грели мысли о близости дома или хотя бы сухой и тёплой казармы. Вёсла взлетали ровно и почти все одновременно – такова была привычка, что в единый ритм гребцы включались одновременно и точно. Промокшие паруса выгибались гигантскими буграми над головой, они тоже, должно быть, спешили домой. Усталость Ригана оставила, и теперь он смотрел вокруг с изумлённой радостью совершенно счастливого человека. Теперь у него было вдвойне ради чего жить.
То есть нет, конечно, не совершенно счастливого. В эйфорию тут же вторглось беспокойство и начало подтачивать. А что если Инга всё-таки не выдержит всего того, что с ней сделали? Что если, только вернувшись в его жизнь, она снова её покинет? У мужчины появилось огромное желание вернуться туда, где Скиольд бросился в воду, вытащить его со дна моря и убить ещё раз. Или несколько раз. Герцог выждал, когда врач выйдет из каюты его жены, перехватил его и принялся выяснять: действительно ли пострадавшая выживет? Что можно сделать, чтоб увеличить шанс? Может быть, нужно больше тепла? Или какая-то особая еда? Пусть врач требует всё, что нужно, его люди это добудут. Медик с трудом его убедил, что пока причин для беспокойства нет.
Риган немного успокоился.
Ночью он почти не спал, но к утру чувствовал себя бодрым и свежим. Вскочил рано и успел покормить Ингрид завтраком прежде, чем из тумана выплыл край каменной дамбы и показался столичный порт. Врач сильно удивился желанию герцога помочь пациентке с завтраком, но Риган без церемоний выставил его за дверь и с замиранием сердца следил, как любимая осторожно пьёт густой бульон с ложечки, которую он подносил к её губам. Она была ещё очень бледна, но взгляд обрёл живость, и это означало, что с ней всё будет в порядке. Может быть, не скоро, но будет.
– Как ты спала? – спросил он её, отставляя пустую мисочку.
– Хорошо. – Глаза Ингрид на мгновение заискрились чисто женским лукавством. – И, будь добр, всё-таки пусти сюда врача. Окружающие совсем не поймут, если ты будешь великодушно помогать мне в моментах интимной гигиены.
– Имею право, – улыбнулся он.
– Вот женишься – и будешь иметь право! Иди, пожалуйста.
Герцог улыбнулся, поцеловал её осторожно и вышел. Вместо него в каюту шмыгнула сиделка – одна из рабынь Скиольда, захваченная из его поместья на обратном пути, поскольку на кораблях Ингрид и Юстэль были единственными женщинами, а от офицера разведки не приходилось ожидать, что она будет работать кем-то вроде больничной нянечки.