Загадочный любовник
Шрифт:
У него не было ни одного шанса перетянуть Кэролин на свою сторону, хотя он заморочил голову остальным членам семьи. Даже Уоррен, относившийся ко всем с подозрением, и тот принял его почти без колебаний. Приходилось признать, что самозванец оказался чертовски одаренным актером.
Интересно, поверила ли бы она ему, если бы не знала, что настоящий Алекс умер? Кэролин хотелось думать, что нет, не поверила бы. Она сразу бы догадалось, что это не проклятие и благословение ее девичьей юности вернулось, чтобы преследовать ее наяву. Хотя и ему удалось вызвать у нее целую
— О чем задумалась?
Она даже не заметила, как он подъехал к дому. Мужчина уже вылезал из машины, держа в одной руке сумку с ее вещами, в другой — большой бумажный пакет.
Она встала, глядя, как он идет по аллее к дому.
— Я ожидала, что ты явишься с очередной отговоркой, лишь бы задержать меня на острове.
— Вообще-то, мне хотелось побыть здесь одному, без строгого надзирателя, который только и ждет, когда я споткнусь, — любезно ответил он. — К сожалению, сегодня вечером частных рейсов нет, а все гостиницы и мотели в округе либо заполнены, либо закрыты.
— Неужели все? — скептически спросила Кэролин.
Он поднялся по лестнице и опустил на пол ее сумку.
— Почти все. В Таверне Красной коровы есть несколько свободных комнат, но мне кажется, здесь тебе будет лучше. В этом старом доме столько места, что мы можем не встречаться до завтрашнего дня.
— А как быть с канализацией и электричеством? Ведь дом закрыт на зимнее время. — Она ожидала, что он смутится и начнет извиняться.
Не тут-то было.
— Констанца сказала, что попросила кого-то придти и все здесь устроить. Даже принести немного продуктов.
Она поняла, что справиться с ним будет непросто.
— А что же тогда в бумажном пакете?
— Ужин, моя прелесть. Конечно, если ты сможешь выдержать мою компанию достаточно долго.
Она уже по запаху догадалась, что находится в пакете. Больше двенадцати лет прошло с тех пор, когда она в последний раз жарила устрицы из Таверны Красной коровы, но их аромат был неподражаем.
В семье Макдауэллов один лишь Алекс делил ее пристрастие к морским моллюскам. За два дня до исчезновения, в полночь, он появился на пороге ее спальни с большим кульком устриц и жареной картошки в руке. Они поднялись на крышу и там устроили пиршество, а потом в дружном молчании долго любовались заливом.
— Кэролин, как давно ты не лакомилась жареными устрицами? — спросил он. — Знаешь, такими целенькими, от которых Джорджа вывернуло бы наизнанку?
Кто угодно мог рассказать ему об этом. Но ему ни за что не узнать о ночной вечеринке — лишь она да Алекс знали о ней.
Она слишком поздно поняла, что очень проголодалась, поэтому согласилась поужинать с ним и не задавать лишних вопросов. Она найдет другие способы и расставит новые ловушки. Кроме того, враждебное отношение не принесло ей до сих пор никакой пользы. Может, ей стоит вести себя более любезно, тогда он расслабится и попадет в западню.
— В холодильнике есть пиво, — сказала она между прочим. — Я тем временем расставлю
— К чему все эти церемонии? Давай заберемся на крышу и будем есть устрицы руками. Вокруг нет ни одного Макдауэлла, который прочел бы нам лекцию о правилах хорошего тона.
У нее внутри все похолодело. Он не мог об этом знать, если только Александр Макдауэлл не восстал из мертвых. А может быть, кто-то все же наблюдал за ними, подслушивал?
Нет, она не станет сомневаться в собственных чувствах. Это не важно, что мужчина смотрел на нее глазами Алекса Макдауэлла и улыбался его чувственным ртом. И не важно, что ему было известно то, о чем, возможно, не знал никто другой.
А самое главное, совершенно не важно, что он заставил ее сердце сжаться от гнева, досады и непонятного томления.
Александр Макдауэлл умер. А этот мужчина лишь обаятельный лжец.
— Ужин на крыше — что может быть лучше? — чуть помедлив, спросила она и мило улыбнулась.
Глава восьмая
Над заливом взошла луна, ее мягкий свет отбросил искрящуюся дорожку на водную гладь. На террасе плоской крыши валялись пустые коробки из-под еды; Кэролин сидела, обхватив колени руками, и задумчиво глядела в ночную даль.
Время было не столь уж поздним — со следующей недели ночное время понемногу пойдет на убыль — но сейчас вокруг них разлилась ночь, в которой чувствовался слабый морозец. Он напоминал о снеге, тающем где-то на холмах Вермонта.
— Думаю, меня вот-вот стошнит, — призналась Кэролин. — Я не привыкла к жирной пище.
Мужчина сидел, прислонившись к стене и вытянув перед собой длинные ноги; держа в одной руке банку с пивом, он чуть заметно улыбался.
— Ты не привыкла потворствовать своим желаниям, Кэролин. Жирная морская пища — один из роскошных подарков матери-природы. Ты и к пиву почти не притронулась. Значит, спиртного тоже не потребляешь?
— Совсем немного.
— Ты просто глотаешь успокоительные таблетки и молишься, чтобы я убрался прочь, верно?
Она не стала ему возражать. Тяжелая пища теплым камнем осела в желудке, хотя ощущение было не таким уж противным; импортное пиво бодрило, а морской воздух приятно дразнил ноздри. И все же ее не покидало чувство тревоги, смущения и странной угрозы.
— Я никуда не денусь, Кэролин.
— Но ведь раньше так и было.
— Значит, ты признаешь, что я все-таки могу быть настоящим Алексом Макдауэллом? — лениво поинтересовался он.
— Нет. Просто в данный момент мне не хочется ломать над этим голову.
— Звучит разумно. Впрочем, ведь ты и есть разумная молодая женщина. Верная, смышленая, дружелюбная, надежная.
— В общем, лучший друг человека, — подытожила она. — Ты словно описал комнатную собачонку.
— О, в тебе определенно присутствует некая стервозная жилка.
Она позволила себе улыбнуться.
— А вот здесь тебе возразят все члены семьи.
— Просто они не знают тебя так же хорошо, как я.