Загадочный Волжский
Шрифт:
Богатые дворцы, дома, мечети, украшенные изразцами, цветной мозаикой, мрамором, помимо столиц, имелись и в провинциальных городах Золотой Орды — Бельджамене, Увеке, Тартанлы, Хаджи — Тархане и других.
Нет смысла повторять, что все великолепие этих городов создавалось руками многочисленных рабов и пленных либо специально завезенных мастеров, ремесленников, архитекторов; сами татары не принесли с собой никаких традиций в области строительной культуры и ремесла. Искусственно насаждаемые центральной властью, поволжские, среднеазиатские города быстро пришли в запустение, лишь только пошатнулось правительство. Полчища Тамерлана
«Золотоордынские города оказались историческим «пустоцветом» и в ХV веке не оставили после себя ничего, кроме величественных руин и воспоминаний», — пишется о них в многотомном академическом издании «Археология СССР».
Так — по книгам — обстояло с историей возникновения татаро–монгольских городов в Поволжье и с их жизненным укладом. Но наиболее ценными для нас оказались труды профессора Ф. В. Баллода, который в начале 1920-х годов обследовал Нижнее Поволжье в поисках следов Золотой Орды. По остаткам строений им было описано более двух десятков городищ золотоордынского периода, которые располагались по обоим берегам Волги.
На одной из страниц его книги «Приволжские Помпеи» нашлось свидетельство, которое мы искали: «…Напротив (Мечетного городища), — писал он, — на восточном берегу Волги сохранились развалины татарских городов: а) у сел Верхнего и Нижнего Погромного; б) у истока Ахтубы; в) у села Безродного на Ахтубе; г) у села Заплавного… по всей видимости, и на острове Денежном». Тут же приводился план городских поселений, существовавших в окрестностях Царицына.
У села Безродного на схеме отмечены два таких городка: одно на берегу Волги, другое — примерно там, где строители проложили траншею. Значит, находки золотоордынской керамики — не случайность и тем более не мистификация: был, стоял здесь древний город!
Вероятно, он не поражал купцов и путешественников своим великолепием, но согласимся с тем, что он был необходим на долгом караванном пути и исправно служил не только степнякам–кочевникам, но и торговым людям. Недаром Тамерлан не пощадил и его…
И еще, немаловажное: здесь бывали русские люди. О том говорят находки русских монет, да и не обойти его им было на скорбном пути на поклон и милость очередному золотоордынскому хану…
Следует отметить, что позднее в книге Баллода «Старый и Новый Сараи» мне встретилось описание исследователя XIX века Леопольдова, которое нас несколько озадачило. Оказывается, городских поселений вдоль Ахтубы насчитывалось немало!
«Начинаясь подле Безродного, тянутся развалины верст на 70 по самому гребню сырта до села Пришиба, — писал он. — Развалины сии то часты, то редки, то велики, то обширны, то малы, то незначительны… Далее, от села Пришиба, через город Царев, почти до деревни Колобовщины, видны на пятнадцать верст развалины почти сплошные и большей частью огромные. Это остатки бывшего города (Нового Сарая)».
Безусловно, свидетельство Леопольдова представляет большой интерес, но обесценивает ли это находки близ рынка? Думается, — нет. Более того, будущим исследователям остается немалое поле деятельности по восстановлению хотя бы приблизительно мест и контуров средневековых поселений на важнейшей торговой магистрали, получившей в истории народов весьма многозначительное и почетное название «древнего шелкового пути». А много ли, если признаться, мы знаем о нем?
…Стояли, множились, процветали древние степные города со своей неспокойной и суетной жизнью. Но зададимся
Ответ дают старые хроники. Степные города пострадали не только от Тимура. Еще больше они претерпели в поздние времена, когда были превращены в своего рода каменоломни, места добычи кирпича.
А. Н. Минх в «Историко–географическом словаре» приводит правительственное указание, согласно которому в 1631 году было «велено брать на Ахтубе кирпич и ханскую мечеть, и дом ханский сломать, чтобы было (для застройки Астрахани) довольно как белого камня, так и железа от Ахтубы, а в 1632 г. «велено посылать помесячно в реку Ахтубу для кирпичные и каменные ломки к астраханскому городовому делу».
«Материал для сооружения Астраханского кремля, — пишет Баллод, — брался и ранее, с 1582 года, когда стали строить кремль».
О разрушении золотоордынских городов с целью добычи кирпича для астраханской городской стены, а затем церквей, монастырей и других зданий рассказывали Адам Олеарий (1636 г.) и Стрюйс (1669 г.). В 1860 г. для саратовских мостовых «было вывезено с Увека громадное количество кирпича, а также плиты с надписями».
Конечно, нам, представителям XXI столетия, остается сожалеть об утраченных реликвиях, образцах городской архитектуры и градостроительства той поры. Но вправе ли мы осуждать наших пращуров за подобное «варварство»? И почему же в таком случае многочисленные шедевры славянского зодчества не претерпели подобного разорениям и во всем великолепии дошли до наших дней и еще долго будут наполнять сердца гордостью за мастерство, художественный вкус и удаль древних русских строителей?..
Ответ, думается, очевиден. Слишком ненавистна была в народе память о долгом времени татаро–монгольского ига, слишком тяжким ущербом, бедой, черной нескончаемой ночью обернулись для него почти три столетия чужеземного владычества. По сути, развитие нации было надолго приостановлено, задушено монгольскими ханами. И как все чужеродное, память и след о Золотой Орде были стерты с русской земли. И быть по сему!
История с существованием на крутобережье Ахтубы древнего города могла остаться любопытной и спорной гипотезой, если б не настойчивость и исследовательское чутье Владимира Бедрака. Он не удовлетворился скромными находками возле городского рынка, а продолжил поиски следов селища на близлежащих территориях.
И небезуспешно.
Помогло благоустройство волжскими озеленителями нового лесопарка на набережной Ахтубы. Однажды Володя обратил внимание на глиняные черепки в куче земли рядом с ямой под саженцы деревьев. Естественно, заинтересовался. У других ям — где больше, где меньше — еще подобрал кусочки керамики, кости. Сомнений не оставалось: под толщей земли находился культурный слой древнего городища.
Позже, пытаясь определить границы поселения, мы тщательно обследовали территорию парка и почти везде находили немногочисленные, но, тем не менее, красноречивые следы бывшего города, существование которого, по–видимому, было связано с эпохой Золотой Орды. Даже по грубым прикидкам площадь городища составляла более тридцати гектар. И это только на незастроенных территориях Волжского.