Загогулина в портфеле президента
Шрифт:
Победа Ельцина означала серьёзный аргумент и в пользу западных сторонников экономической помощи посткоммунистическим республикам, а не коммунистическому центру: дальнейшее игнорирование России как политической реальности вряд ли возможно. Европарламент, ещё в апреле совершенно нелюбезно встречавший Ельцина, теперь одним из первых прислал ему тёплые поздравления с избранием, а 18 июня Ельцин планировал встречу с Президентом США Бушем.
И не исключено, что окончательно позиции Ельцина по всем вопросам, в том числе и по участию Запада в экономике России, определятся после его визита в США и встречи с президентом Бушем.
Спустя неделю после президентских выборов в России Центризбирком подвёл окончательные
Это фигура – Владимир Вольфович Жириновский.
Доселе вызывавший у наблюдателей лишь брезгливое недоумение, он, завоевав 7,8% голосов (6,2 млн. избирателей), пришёл к финишу третьим. Учитывая бесперспективность фигур типа Рыжкова и катастрофический провал «центриста» Бакатина (3,4%, последнее место), не исключено, что новые выборы могли бы дать Жириновскому и второе место. Это уже серьёзно: ведь, вероятно, ещё в этом году предстояли выборы президента СССР.
Конечно, «феномен Жириновского» – верный признак того, что посткоммунистическая эпоха наступила окончательно. Со своими неизбежными болезнями роста. Типологически – это второе издание потрясшего посткоммунистическую Польшу «феномена Тыминьского».
Польско-канадско-перуанский миллионер Станислав Тыминьский появился в Польше за полтора месяца до президентских выборов после двадцатилетнего отсутствия. В своё время он был освобождён от военной службы психиатрической экспертизой. Ведя кампанию с большой щедростью на обещания и ещё большей беспардонностью, набрал 24% голосов и занял место вслед за Лехом Валенсой (40%). Протрезвевшие поляки решили: Lepsze stan wojenny, niz Stan Tyminsky (лучше военное положение, чем Стан Тыминьский), и во втором туре претендент проиграл, впоследствии возглавив «партию Икс» популистски-националистического направления.
Поскольку выдвинутая профессором Нью-Йоркского университета Александром Яновым концепция «Веймарской России» была популярна в либеральных кругах, стремительный взлёт «человека ниоткуда» вызывал у многих серьёзные опасения. Либералы опасались, что полное поражение коммунистических кандидатов может заставить оказавшихся не у дел коммунистов и генералов делать ставку на единственного, кто делом доказал свою настойчивость и некоторую удачливость.
Немецкие промышленники, аграрии и генералы рейхсвера накачивали фигуру господина Гитлера не потому, что он был им крайне приятен, а потому что других рядом не было. По мнению либералов, не исключено, что, оправившись от первого шока после поражения и, осознав полное отсутствие у себя сколь-нибудь перспективных лидеров, военно-коммунистический альянс начнёт с таким же усердием накачивать фигуру господина Жириновского. Любопытно, что Жириновского уже в день выборов посетил сопредседатель группы «Союз» полковник Алкснис, и новые друзья договорились о сотрудничестве.
Более вероятен, однако, другой вариант. Успех Жириновского может означать не столько успех лидера ЛДПСС, сколько успех данного политического направления. Одной из особенностей русского бизнеса является стремление механически подражать новатору, придумавшему новый тип продукции. Не исключено, что пример Жириновского окажется крайне заразительным, и к следующим выборам явятся
Лидер Центристского блока (в который входила и ЛДПСС) Владимир Воронин, поревновав успеху коллеги, ходил по кулуарам ВС СССР и предлагал всем репортёрам компроматы на Жириновского. В сущности, и четвёртое место, занятое другим «человеком ниоткуда» Амагельды Тулеевым (6,81%), – это несколько менее яркое (вследствие большей душевной уравновешенности кандидата) проявление того же феномена.
Ещё одно вероятное следствие «феномена Жириновского» – назревающий в патриотической общественности конфликт. Лидер ЛДПСС отобрал солидную часть голосов у генерала Макашова: военные круги и патриоты явно предпочли Жириновского ортодоксально-коммунистическому тандему Макашов – Сергеев. Причина в том, что в патриотической среде произошёл, говоря партийным языком, отрыв руководства от масс. Как выяснилось на выборах, основной электорат такого типа мало дорожит социалистическими ценностями и исповедует скорее взгляды, характерные для центрально-европейского авторитаризма 20-х годов (великодержавность плюс мечты о процветании неизвестно за чей счёт). Руководство же блока (РКП, писатели-патриоты) с куда большим трудом отказывалось от прежних идеологических стереотипов. Успех ЛДПСС скорее всего сильно катализировал подспудно зреющий разлад между косной элитой «старопатриотов» и более энергической массой «младопатриотов». А станет ли признанным лидером «младопатриотов» именно господин Жириновский, можно было тогда только гадать?
Накануне 20 августа, когда должен был наконец «открыт для подписания» Союзный договор, российский президент оказался перед необходимостью распутывать разом и внутри и внешнеполитические проблемы. В России демократы и патриоты в практически сходных выражениях обличают Союзный договор и обещают провалить ратификацию. Тем временем Казахстан, республики Средней Азии и отчасти Азербайджан приступали к активной координации своей политики, и Ельцину необходимо было срочно искать компромисс с быстро формирующейся «восточной конфедерацией».
Бывшие соратники – Ельцин и демороссы общались теперь посредством газетной строки. Демороссы публично осудили Ельцина за капитулянтские уступки в части содержания Союзного договора и недемократическую процедуру его подписания, устраняющую российских депутатов от финальных согласований и утрясок. Ельцин публично отвечал, что «лучшего подарка», чем начало работы над договором сызнова, «для союзной бюрократии не найти», что подписание договора (уже согласованного с Горбачёвым) означало немедленный переход «под российский флаг» практически «всех предприятий и организаций, действующих на территории России». Свой ответ демократам Ельцин закончил прозрачным намёком: «Не уверен, что граждане России согласятся терпеть наши политические споры, от которых жизнь легче не становится».
14 августа Ельцин принял разношерстную группу российских депутатов – от радикала Юрия Афанасьева до патриота Николая Павлова, которые вполне единодушно обвиняли его в развале России. 11 из 18 визитёров сочли ответные доводы Ельцина неудовлетворительными и составили новое, ещё более жёсткое воззвание против Союзного договора.
На 19 августа было намечено заседание комиссии Съезда народных депутатов РСФСР, которая собиралась обсудить договор. Некоторую пикантность конфликту придало то, что в соединённом демократически-патриотическом фронте зияла большая прореха: в нём не было «Коммунистов России». 13 августа Ельцин и 1-й секретарь РКП Валентин Купцов договорились о перемирии – тем самым коммунисты, обильно представленные в съездовской комиссии, скорее всего, были лояльны к Союзному договору. А в остальном позиции Ельцина на внутреннем фронте оставались весьма шаткими.