Загогулина
Шрифт:
На руке у ассирийца написано «Миша». Сидя, стертым веником он метет из будки снег.
Угол Тверского и улицы Горького пахнет гуталином.
— Зайдем в «Армению»? — предлагает Нунка.
— Давай! — говорю я.
Вдвоем тянем к себе крученую с серебряными шишками дверную ручку магазина «Армения».
На люстрах с ветками, гранатами и виноградными листьями — тоже такие же три шишки!
Мы стоим в «Сувенирах» и глазеем на нарды. Хотя выставлена «ТОЛЬКО ДОСКА БЕЗ ФИШЕК И ЗАРЫ». Так на ней написано.
Еще
И банки с надписью «АДЖИКА»…
«Армения»! — на круглых значках продавцов.
«Армения»! — на конвертах пластинок.
«Армения»! — отбивают кассирши на чеках…
Появилась уборщица с ведром — в белой пилотке и красной кофте с заплатками на локтях!
Она ныряет рукой в ведро, выуживает и выжимает пупырчатую тряпку.
От тряпки пар! В ведре пена! И разноцветные, как шнурки у ассирийца Миши, мыльные пузыри.
Я говорю:
— Нун! Купим чего-нибудь армянского?
— Давай! — соглашается Нунка.
Мы долго выбирали и купили сосиски.
Глава 6
О ТОМ, ЧТО СЛУЧИЛОСЬ В МАРТЕ
Мы с Мариам ехали на эскалаторе. Мариам — в пальто моей мамы «балахоном». И в пуховом платке.
Я ела мороженое «Бородино».
А вниз по лестнице бежит один мужчина. И кричит всем пассажирам:
— Ребята! За мной!
Вдруг — как подскочит ко мне.
— Девочка! — говорит. — Дай мороженого куснуть!
И откусил!
Я растерялась и думаю: «С какой стороны дальше есть? С той же? Или теперь с другой?»
А Мариам:
— Выброси сейчас же! Негигиенично, — говорит, — после ненормального есть! Заразишься — тоже такая будешь!
Надо же! Нунка мне: «Ты за Мариам приглядывай. Она у нас к жизни совсем неприспособленная».
Сомневаюсь, чтоб это я за ней приглядывала. По-моему, наоборот.
Я говорю:
— Ты что?! Вдруг он увидит? Представь, как ему будет неприятно.
А она все равно!
Главное, мы в одном вагоне оказались. Он там своему соседу по сиденью про трубы рассказывал.
— Мы им, — кричит, — такой диаметр шуранули!.. Тр-рубищи!
А тот серьезный, с бородой, — слушает и кивает. Я его узнала. Он вчера по телевизору в «Новостях» среди болельщиков сидел на шахматном турнире.
…Вот мне нравится везде ездить! И смотреть, какие люди существуют на свете. И думать про них. Как они живут — незнакомые — какой-то непонятной мне жизнью.
Например, этот с виолончелью!.. Или другой — вид
К надписи «Не прислоняться» прислонилась девушка — выше своего высоченного папы!.. Интересно, какой я буду в ее годы?
Вот бы тоже вымахать! Пусть не так, но хоть не последней стоять на физкультуре.
А еще я подумала — какой я буду тетькой!
Тетькой быть неохота. Лучше всего девушкой.
И старушкой. Только такой, как в комнате под лестницей на старой квартире соседка — бабушка Марфуша, которая копила серебряные бумажки от чая.
Восемьдесят шесть лет человеку! А она всему дому шила юбки и скатерти! Узорные! Из материи — с этими вот чайными фантиками! Главное дело, без очков.
— Я, Лен, чуть беда или болезнь какая, — говорила мне бабушка Марфуша, — к Николаю Чудотворцу-заступнику. Нитку в иголку вдеть не могу: «Николай Чудотворец-заступник — помоги!» Сразу и вдену…
Марфушины юбки, моя и мамина, лежат в тюке на антресолях. Будет у нас с Мариам девочка — я ей свою подарю.
…И пока я о всем этом думала, поезд остановился. И в наш вагон заходит и встает перед нами — тетя Сирануш… Мама Нунки и Мариам.
Глава 7
«ВОЯДЖЕРЫ» ВО ВСЕЛЕННОЙ
Домой мы с Мариам вернулись под конвоем. Тетя Сирануш бросила на вешалку шаль и уперлась кулаками в талию.
В прихожей стало жарко.
— Позор! — крикнула тетя Сирануш. — Позор на род Милитосянов!!!
Залаял Чипс! Из кухни выбежала мама.
— Сирануш Бабкеновна! — сказала мама. — Я вам все объясню!..
— Не надо песен! — прокричала тетя Сирануш знаменитое изречение своего мужа — Ованеса Манасовича. — Отец узнает — что будет!!!
Тогда моя мама тоже крикнула:
— Не нервируйте девочку! Она, как никогда, нуждается в атмосфере надежности и покоя!
— Отец свернет ей голову! — пообещала тетя Сирануш.
Она воинственно прошла в кухню и опустилась на табуретку — за стол. В одну секунду мама налила ей чаю и в блюдце подложила бутерброд с сыром «Дружба».
— Мариам! Сахар! — скомандовала мама.
— Не нужен мне ваш сахар! — парировала тетя Сирануш. — У меня свой в сумке!..
Дальше, как в театре, открылась дверь и явился папа.
— Интереснейшее сообщение! — он помахал перед нашими носами газетой, — «Ориентир на возможный контакт с братьями по разуму»!
— Это Сирануш Бабкеновна… — говорит папе мама.