Заговор Арбеллы Стюарт
Шрифт:
«О ком?»
«Пенелопа Фицалан».
Глаза Пердиты расширились от удивления. Она достала одну из своих распечаток и положила ее на заваленную бумагами столешницу. «Я тоже», - воскликнула она, и пока остальные рассматривали изображение, она почувствовала трепет предвкушения.
Дженни подобрала образ. «Где ты это взял?» — спросила она.
«Это один из потолочных выступов в часовне», - ответила Пердита. «Повсюду повторяются только четыре разных женских лица. Я взяла эти ночные принадлежности, и мне пришлось бежать в Андорру. Рядом с каждой женщиной были
«Это невероятно», - пробормотала Дженни.
«Что ты узнала о Пенелопе Фицалан из писем, Изи?» — спросила Кит, в то время как Дженни встала и подошла, чтобы изучить другие распечатки, которые Пердита прикрепила к стене.
«Я думаю, вы были правы, когда предположили, что письма, обнаруженные вашей пра-пра-пра бабушкой Леттис, на самом деле были частью этой коллекции. Они идеально восполняют пробел. Пенелопа писала Дороти Спенсер, графине Сандерленд, чтобы сообщить ей, что она намерена остаться здесь, в Маркиз Хаусе, несмотря на все, что происходит в Лондоне. Она упоминает секрет и то, что она должна быть под рукой, чтобы охранять правду, что ее брату было необходимо знать, что у него есть безопасное убежище, если это потребуется.»
«Ее брат?»
«Да, но она не называет его имени, что раздражает…»
«В каком году это было?»
«1649 год был первым упоминанием о тайне и ее брате», - ответила Изабель. «По прошествии следующих нескольких лет необходимость хранить этот секрет становится все более неистовой».
«Есть ли какие-нибудь отклики от леди Дороти Спенсер?»
«Несколько, но в них нет ничего значительного».
«И это леди Дороти Спенсер, которая была правнучкой Леттис Ноуллис?» сказала Пердита.
«Это была она?» — удивленно спросила Кит.
«Пердс, я этого не знала», - сказала Изабель.
«Да», - ответила Пердита, присоединяясь к Дженни у настенной карты. «Смотри, это генеалогическое древо Леттис. Ее младшая дочь Дороти сначала вышла замуж за сэра Томаса Перро из замка Кэрью, а после его смерти вышла замуж за Генри Перси, 9-го графа Нортумберленда. Это был несчастливый союз, заключенный в основном по политическим причинам, но у них было четверо детей. Старшей была дочь, также названная Дороти. Она вышла замуж за Роберта Сидни, 2-го графа Лестера, а их дочь, другая Дороти, вышла замуж за Генри Спенсера, 1-го графа Сандерленда.»
Пердита указала на распечатку, и Изабель провела пальцем по ней, сравнивая даты и имена.
«Боже мой, ты прав!»
«Похоже, связь между семьями сохранялась из поколения в поколение», - сказала Дженни.
«Но это все еще не объясняет, кем была Пенелопа и какое место она занимает? Если только нет чего-нибудь еще?» — закончила Пердита, но обнадеживающий подъем в ее голосе был заглушен покачиванием головы Изабель.
«Нет никаких улик, которые связывают Пенелопу с кем-либо, кроме того факта, что она, похоже, находится в центре написания письма.
«У Кэтрин Ньютон было четыре дочери», - сказала Пердита, переходя к другому генеалогическому древу. «Анна, Маргарет, Элизабет и Фрэнсис, но записей, кроме их имен, очень мало, и я тщательно искал. Один из сыновей Кэтрин, Теодор, женился на Пенелопе Родни, и у них родилась дочь, которую тоже назвали Пенелопой, но даты не совпадают.»
«Есть еще одна странная вещь», - добавила Изабель. «После одного из упоминаний о ее брате была нацарапанная приписка о секрете, спрятанном в сундуке, переданном им от матери».
«Сундук? Были ли еще какие-нибудь подсказки по этому поводу?»
«Нет, если только мы что-то не упустили», - сказала Изабель. «У вас гораздо больше практических знаний об этом периоде истории, поэтому вы можете заметить то, чего мы не заметили, когда читали стенограммы».
Дженни все еще изучала распечатки на стене. «Когда ты обнаружила это, Пердита?» — спросила она, указывая на изображение Пенелопы Фицалан. «Невозможно отрицать связь».
Изабель снова вгляделась в него, и ее осенило. «О Боже мой!» — выдохнула она.
«Кит?» — спросила Пердита. «Что ты думаешь?»
Кит тоже рассмотрел изображение, затем пристально посмотрел на Пердиту. «Нам нужно подняться в твою комнату, Пердс», - сказал он. «Это замечательно. Почему никто из нас никогда не замечал этого раньше?»
Пердита шла впереди, впуская их в свою квартиру. На одной стене висел портрет женщины в золотом платье. Когда Пердита только переехала, ее образ пугал, но с тех пор она стала рассматривать женщину как неотъемлемую часть своего пространства. Самым поразительным в изображении было сходство с самой Пердитой.
Теперь, когда они стояли и смотрели, Пердита взяла у Дженни распечатанное изображение потолочного босса и прикрепила его рядом с портретом.
«Пенелопа Фицалан», - сказала она, глядя в необычные серо-зеленые глаза женщины, так похожие на ее собственные. «Все это время она пряталась у всех на виду. Мы должны были догадаться — в конце концов, она решила прикрепить письма к своему собственному портрету».
«Если это она их туда положила», - сказал Кит. «Нельзя отрицать, что это она, но какое это имеет значение?»
«Что ты имеешь в виду, Кит?» — спросила Дженни.
«Мы ищем медальон. Не Пенелопа Фицалан», - заявил он. «Я знаю, что она упоминает брата, но если мы считаем, что пропавшим наследником был Ральф Фицалан, он никак не мог быть братом Пенелопы, потому что ее не было рядом по крайней мере еще 50 лет после его рождения».
«Ты права, Кит», - сказала Пердита, и впервые она почувствовала тень сомнения в своем открытии. «Вы думаете, тогда она имела в виду другой секрет? Ее письма в основном датированы 1649 годом — то есть почти через сто лет после того, как Кэтрин Говард была похоронена в часовне.»