Заговор банкиров
Шрифт:
Однако фактор страха чем дальше, тем хуже работает. К страху привыкаешь – мы уже практически не реагируем на сообщения о захватах заложников и взрывах. Злобных инопланетян тоже на горизонте не видно, да и вообще, фактор стресса в нынешней цивилизации стал настолько велик, что его трудно увеличить в относительном выражении. Все, кто склонны к запугиванию, уже запуганы. Рынок страха перенасыщен, поэтому рынок страхования тоже расти больше не будет без роста объемов, подлежащих страхованию. То есть он не может расти без роста кредитной массы. Рост же кредитной массы в глобальной экономике, не приводящий к высокой инфляции или даже гиперинфляции, уже невозможен без промышленного роста, а он уже прекратился – мир вступил в кризис и производство повсеместно сокращается.
Возможно, локомотивом нового роста станет Китай. Потенциал роста Китая велик, но он все равно будет исчерпан
Что будет делать открытая глобальная экономика, когда открывать уже нечего? Симулировать диктатуры и закрытые протектораты, чтобы завоевывать их снова? Это в долгосрочной перспективе работать не будет. Продолжать надувать пузыри, подобные пузырю высокотехнологичных компаний, который лопнул в начале 2000-х? Это приведет к тому, что инвесторы будут все меньше и меньше доверять инвестициям в инновации. Глобальная экономика уперлась в фундаментальные ограничения, вот в чем смысл тех конвульсий, которые мы сейчас наблюдаем в мировой политике. И чем дальше, тем больше будет эта напряженность. Более того, с падением объемов экспорта долларов, к которому неизбежно ведет замедление темпов глобального оборота долларовой массы, надо как-то исправлять платежный баланс США, а этого невозможно сделать без крайне непопулярных мер, направленных на урезание потребления.
Чем это чревато? Если новое пространство для развития найдено не будет, начнется самое интересное: будет нарастать общее финансовое давление в глобальной экономике, и это закончится не чем иным, как… финансовым инсультом! Первый удар пришелся на сентябрь 2008-го. Мозг, однако, пока еще работает, и если он соображает, что к чему, он предпримет меры, чтобы избежать второго удара – чреватого смертельным исходом. Однако, если меры окажутся неэффективными, утрата общей координации глобальной экономики, ее фрагментация на локальные рынки, которые будут закрываться друг от друга, станет вполне вероятным сценарием дальнейшего развития ситуации. В этом сценарии ликвидная валюта в мире, американский доллар, снова станет «твердой» под действием глобального давления, так же как жидкость под высоким давлением снова вынуждена кристаллизоваться в твердое тело.
2. Начало периода мегаслияний, для которых уже не будут играть роли никакие геополитические и национальные предрассудки (фактически – образование мирового правительства), а также образование вертикально интегрированных трестов на локальных рынках с параллельным уничтожением последних протекционистских национальных барьеров на пути товаров и капитала – нейтронная звезда. Это возможно при умеренно инфляционном сценарии развития кризиса. В этом случае доллар остается ликвидной валютой, но при этом за время кризиса значительно девальвирует по отношению к другим валютам, осуществляется передел финансовой власти в мире, и появляется несколько конкурирующих друг с другом вторичных эмиссионных центров. Дальнейшее развитие не ясно, так как это будет снова нечто новое в мировой финансовой практике, реальный многополярный мир, но не закрытых государств-империй, как это было в XIX веке, а открытых. Однако тенденции развития по аналогии с тем, что уже известно, предсказать можно. Вероятнее всего, между этими эмиссионными центрами произойдет глобальное разделение ответственности. Например, появятся «газовый рубль», «нефтяной динар», «машиностроительный евро», «ширпотребный юань» и т. д. Какую нишу займет доллар в этом раскладе? Все ту же – валюты расчета между секторами ответственности. Разделение труда выйдет на новый уровень, на котором финансовый капитал снова объединится с промышленным, и мы вступим в эпоху империализма на очередном витке цивилизации и финансовых войн нового типа
3. Замена основной резервной валюты с доллара на евро или выработка какого-то другого общепризнанного мерила стоимости – это сверхновая, и этот сценарий вероятен в случае, если колоссальные стимулирующие пакеты финансовой помощи спровоцируют неконтролируемую девальвацию доллара, и инвесторы отдадут предпочтение другой, более стабильной и предсказуемой резервной валюте, роль которой, вполне возможно, будет играть евро или вообще новая международная глобальная валюта, выпускаемая под управлением международного сообщества.
Сейчас, в 2009 году, когда пишутся эти строки, можно сказать, что наблюдаются элементы всех трех сценариев: это и резкий спад международной торговли и разговоры о введении региональных валют на фоне ползучего протекционизма, что характерно для первого сценария, и процессы консолидации корпоративной собственности, характерные для второго сценария, и разговоры о замене доллара на новую международную валюту, роль которой предположительно должны играть эмитируемые МВФ «Специальные Права Заимствования» (SDR), что характерно для третьего сценария. Неопределенность сохраняется, а кризис – растягивается благодаря неустанной работе «печатного станка» ФРС США и Центробанков – эмитентов других основных мировых валют. Мощь финансовых вливаний оказалась настолько сильна, что напор этих «новых денег» перевесил пока что тенденции сжатия ликвидности и даже дал к концу весны 2009-го некоторым официальным лицам, как в США, так и в других странах, возможность утверждать, что худшее – позади. Свою положительную роль сыграло и снижение ставок практически до нуля, что в физической терминологии ослабило силу сжатия капитала. Коллапса удалось избежать, но как долго глобальная финансовая система будет пребывать в столь хрупком, неустойчивом равновесии?
Надо отметить, что экономические процессы включают в себя человеческий фактор, вносящий в них элемент непредсказуемости, которого нет в физических явлениях. Достаточно выработать правильный алгоритм поведения в существующей ситуации и изменить модель, как приведенная выше физическая аналогия перестанет работать и весь ход событий станет иным, но для этого нужна воля к действию и понимание необходимости радикальных перемен. Однако если этой воли проявлено не будет, можно воспользоваться готовой исторической аналогией, чтобы частично ответить на вопрос о том, к чему приведет текущий кризис. Прошлый аналогичный кризис, получивший название «Великая депрессия», привел к отмене золота как единой меры стоимости, сначала в США, а потом, после Второй мировой войны, и в международной торговле. Новой единой мерой стоимости стал доллар.
Нынешний глобальный кризис, если подход к попыткам преодолеть его не изменится, по-видимому, приведет к аналогичному результату – доллар перестанет быть единой мерой стоимости и его место займет что-то другое. Что именно? На это пока что трудно ответить, но можно кинуть взгляд еще дальше в прошлое, чтобы проследить тот путь, который проделал мир до нынешнего кризиса, чтобы понять его природу и то, в каком направлении надо двигаться для того, чтобы выйти из него.
Помимо изложенных трех сценариев есть еще один, четвертый. Это сценарий, в котором мир откажется вообще от монетарных способов регулирования, как непригодных для выхода из сложившейся опасной ситуации, и введет элементы стратегического планирования в управление мировой экономикой, начнет искать какую-то новую глобальную экономическую модель. Такая перспектива кажется утопией, но при наличии доброй воли, которой действительно на Земле в последнее время маловато, этот выход будет оптимальным, и в том числе и для того, чтобы показать необходимость таких серьезных мер и перемен, написана эта книга.
Часть 3
Долговая природа современных денег
В древности, когда торговля между народами и странами только-только начала зарождаться, это была бартерная торговля, которая заключалась в обмене товара на товар. Для обеспечения обмена между дальними странами существовали специальные люди – купцы, которые снаряжали торговые караваны. Смыслом существования этих людей, составлявших еще не в столь отдаленном прошлом особую касту, было проведение обмена таким образом, чтобы получить какую-либо личную выгоду. На чужбине купец менял, скажем, пять бочек солонины на пять кувшинов с оливковым маслом, а возвратившись на родину, менял обратно два кувшина оливкового масла на пять бочек солонины. В результате купец получал доход в три кувшина оливкового масла, которые он на местном рынке мог менять на что-то еще.