Заговор черных генералов
Шрифт:
– А что будет с вашим протеже Шикльгрубером, Виллигут? Лично с ним?
Эсэсовец удрученно покачал головой:
– Мне кажется, что я опять оскорблю вас, Марта, если начну сейчас вещать прописные истины. А делать этого мне категорически не хочется, поверьте. Но поскольку вы уже задали свой вопрос, то я отвечу на него. Если он погибнет в этой мясорубке, наш Дом, да и вся наша раса ничего не потеряют. Знамя Идеи, которую мы через него хотим внедрить в людской социум, сразу подхватит другая назначенная нами фигура. Уж об этом мы обязательно позаботимся…
Глава 5
…Кто
Город Загорск, Московская область. 19.02.34 г.
13 час. 34 мин. по московскому времени
Стас поморщился, вступив в едва припорошенную снегом дурнопахнующую лужу, и, витиевато выругавшись, посмотрел на меня с недоумением:
– Ты уверен, что поступаешь правильно? Может, все же надо было пригласить его к себе, принять в ореоле новых регалий и подавить своим начальственным величием, так сказать? Или, на худой конец, банально подъехать к церкви на машине?
– Нет, не надо было. Именно в этом случае мы должны прийти сами. Не та ситуация, когда надо надувать щеки и строить из себя государственных мужей, облеченных властью.
Подполковник в ответ пожал плечами, двинулся было дальше, но опять поскользнулся и едва не грохнулся в подозрительно желтый сугроб, не избежав очередной лужи. Похоже, он начал медленно закипать:
– Это называется «исторический заповедник». Рассадник культуры, мать ее. И занесло нас с твоими заморочками черт знает куда. На вот лучше подержи. Сусанин…
Он сунул мне портфель со своими бумагами, а сам стал старательно чистить ботинок о снег. Сейчас он был похож на котяру, тщательно вылизывающегося после увлекательной прогулки по помойкам.
Я огляделся. С одной стороны переулка была грязная стена, с другой – фасад бывшего церковного подворья с заколоченными окнами. И ни одной таблички, объясняющей, где мы, собственно, находимся. Похоже, два идиота, страдающие топографическим кретинизмом, умудрились заблудиться в маленьком Сергиевом Посаде, или, как он сейчас назывался, Загорске. Срочно нужно было местное население, которое бы указало хотя бы нужное направление.
Такое население внезапно нарисовалось в лице сухонькой, маленькой старушки, с ног до головы закутанной в пуховой платок. Она, мелко семеня, появилась из-за поворота и при этом лихо балансировала на скользкой тропинке с помощью явно тяжелой авоськи. Обрадованный, я двинулся к ней навстречу и едва успел подхватить, когда сумка повела ее в сторону и старушка была готова растянуться на снегу.
– Осторожно, бабушка, – держа ее на весу, пробормотал я. Потом опасливо поставил на землю и нагнулся за портфелями, которые пришлось швырнуть в тот подозрительный сугроб.
Она рассмеялась старческим дребезжащим смешком:
– Ой, спасибо, сыночек.
Подошедший сзади Стас участливо произнес:
– Все в порядке?
Старушка окинула нас взглядом:
– Да, слава те господи, пронесло. Как вас звать-то, сынки, чтобы спасибо сказать?
Нога из-за спины пробасил:
– Я – Стас, а вот этот хлыщ в шляпе – Андрей.
– А меня Аксинья Филипповна. Ну вот и познакомились.
Подполковник отодвинул меня плечом:
– Аксинья Филипповна, давайте мы вам поможем сумку нести, а вы нам ближайшую дорогу покажете, по которой можно к Ильинской церкви выйти? А то уже час плутаем…
Она озабоченно покачала головой:
– Так вам надо в Стрелецкую слободу. А вы в другую сторону идете. Но вот если в соседний проулок свернуть, да потом огородами, то сразу к Ильинке-то и выйдете. Пойдемте, провожу. Мне все равно к Степаниде, моей подружке, которая рядом с церквой живет, надо было вечером идти.
Стас подставил бабушке локоть, забрал сумку, и мы двинулись. Пока пробирались между сугробами, подполковник несколько раз неосторожно задевал авоську, и в ней что-то постоянно глухо позвякивало. Он, озабоченно взглянув, проговорил:
– В сумке ничего не разобьется?
Аксинья Филипповна беззаботно махнула ладошкой в варежке:
– А там и биться нечему. Револьверы с патронами не бьются.
Подполковник приостановился, осторожно развернулся к нашей спутнице и вкрадчиво спросил:
– Как вы сказали, Аксинья Филипповна? Револьверы с патронами?!
Старушка удивленно на него взглянула:
– Дык че особенного? Намедни в «Правде» постановление вышло, про оружие-то. А через день к нам военные в город приехали. На подводах много всяких-разных ружей привезли и начали раздавать тому, кто хотел. Забесплатно. Еще и осталось. Ну я, что полегче, и взяла. Да и Степаниде прихватила, пока она хворает. Запас карман не тянет.
Стас еще осторожней, как будто проверял очень тонкий лед, на который надо наступить, прошелестел голосом:
– А зачем вам револьвер, Аксинья Филипповна?
Помолчав пару мгновений, старушка твердо ему ответила:
– Чтобы последнюю церковь не закрыли…
Она серьезно и бесстрашно посмотрела на него снизу вверх светлым взглядом, какой бывает только у детей и очень добрых стариков.
– И вы, если придут закрывать храм, будете стрелять?
– Стрельну, не сумлевайся, Стасик. Хватит, натерпелись…
Подполковник крякнул и повел плечами, как будто на них лег очень тяжелый груз, но промолчал и просто подставил опять свой локоть старушке. Я, с двумя портфелями, потелепался за ними дальше, как коза на веревке. Между тем Аксинья Филипповна, не теряя времени, начала ненавязчиво сватать Стасу свою младшенькую племянницу Дарьюшку, которая – «девка-красавица, в теле, хозяйственная и добрая». Подполковник, занятый своими мыслями, поддакивал и, кажется, не заметил, что его уже пригласили в гости, которые очень смахивали на смотрины.