ЗАГОВОР ГОРБАЧЕВА И ЕЛЬЦИНА: КТО СТОЯЛ ЗА ХОЗЯЕВАМИ КРЕМЛЯ?
Шрифт:
Цитата из протокола допроса генерала Расщепова: «Командир особой дивизии КГБ должен был пригласить Ельцина в здание аэровокзала, где, как я понял из разговора, у него должен был состояться разговор с министром обороны Язовым. Перед подразделением ВДВ и Группой «А» ставилась задача нейтрализовать охрану Ельцина».
Группа «А» (она же «Альфа») знала в «Чкаловском» каждый камень. На этом аэродроме она регулярно проводила учения по захвату самолетов.
Однако в последний момент заговорщики дали вдруг слабину. Они будто бы опасались, что Ельцин заподозрит неладное и прикажет посадить самолет не
Объяснение довольно странное. Ельцин по определению не мог ничего заподозрить, ибо к моменту вылета из братского Казахстана был уже сильно, скажем так, возбужден. Да и зачем нужно было нейтрализовать его именно в «Чкаловском»? Почему не во «Внуково»? Если нейтрализация такая требовалась вообще.
Нет — говорит член ГКЧП Олег Шенин, не требовалась. «Необходимости в его аресте не было, достаточно было лишь задержать самолет. Или принять другие меры, чтобы на момент ГКЧП Ельцин не присутствовал в столице».
Но Ельцин почему-то спокойно приземляется в итоге во «Внуково». На ногах он еще держался. Других его соратников пришлось грузить в машину штабелями…
Служба наружного наблюдения КГБ довела президента до правительственного поселка «Архангельское», где жил он тогда. Еще раньше топтуны досконально обследовали территорию поселка.
История не донесла, каким был сон Ельцина в ночь на 19 августа. Возможно, после выпитого спал он без задних ног. А может быть, как раз мучился бессонницей» [395] .
395
А. Хинштейн. Ельцин. Кремль. История болезни. М.: «Олма Медиа Групп», 2008. С. 243 — 245.
Итак, ранним утром, когда Ельцин и вся его семья безмятежно спали на даче в Архангельском, в дом вихрем влетел Коржаков с криком:
— Вставайте! В Москве переворот!
Самого Коржакова, который с семьей жил здесь же, неподалеку от Ельцина, разбудил звонок дежурного из приемной белого дома:
— Александр Васильевич, включайте телевизор, в стране произошел государственный переворот.
Вспоминает А. Коржаков: «Часы показывали начало седьмого утра. Я включил телевизор и сначала увидел фрагмент из балета «Лебединое озеро», а затем узнал о появлении ГКЧП. Быстро оделся, жену попросил собрать походные вещички — сразу понял, что одним днем путч не обойдется. Две мои дочки и супруга очень волновались. Я им сказал:
— Не беспокойтесь, я вам пришлю охрану.
Скоро к ним приехали двое ребят.
К Ельцину с известием о ГКЧП я пришел первым. Все в доме спали и ни о чем не ведали. Я позвонил в Службу и приказал по тревоге поднять всех ребят и, кого только можно, отправить на машинах в Архангельское. Остальным велел не покидать Белый дом.
В начале девятого Ельцин при мне позвонил Грачеву — в тот момент Павел Сергеевич занимал пост командующего воздушно-десантными войсками и был одним из заместителей министра обороны.
Весной 91-го мы побывали в воздушно-десантной дивизии в Туле, там шеф уединялся с Грачевым и с глазу на глаз они обговаривали, как лучше себя вести в подобной
Ельцин был первым руководителем высокого ранга, который разговаривал с Грачевым столь нежно и доверительно. Поэтому Павел Сергеевич еще за несколько месяцев до путча проникся уважением к Борису Николаевичу. После августа до меня доходили слухи о двойной и даже тройной игре, которую якобы вел Грачев. Но слухи эти никто не смог подтвердить документами.
У меня же главная забота была одна — обеспечить безопасность президента России. Я понимал: только переступив порог толстых стен Белого дома, можно было обеспечить хоть какие-то меры предосторожности. А на даче в Архангельском даже думать смешно.
Разведчики уже выезжали в город и доложили: танки повсюду, и на Калужском шоссе тоже — именно оно связывало дачу с городом. Конечно, я понимал: если на нас нападет спецподразделение или армейская часть, мы долго не продержимся, сможем лишь до последнего патрона отстреливаться из наших пистолетов и нескольких автоматов.
Младшая дочь Таня бросилась в спальню отца, начала тормошить его. Обычно Ельцин поднимается рано, но разбудить его после приличной пьянки не так-то просто. Тем более что накануне поздно ночью он вернулся из Казахстана — Президент России был там с первым официальным визитом. Нурсултан Назарбаев — человек гостеприимный. А тут он особо старался — надо было налаживать дружбу с сувереном [396] .
Домашним наконец-то удалось растолкать Президента, но смысл слов еще не доходил до него. Он непонимающе смотрел на жену, дочерей, Коржакова, стараясь врубиться в смысл сказанного.
396
А. Коржаков. Борис Ельцин. От рассвета до заката. М.: «Интербук», 1997. С. 83 — 84.
— Вы что, меня разыгрываете? — кинул грозный взгляд на них.
— Боря, кому позвонить? — спросила Наина Иосифовна, почти не разжимая губ.
Тут он, наконец, сообразил, что к чему. Обзвонил всех, кто был поблизости и мог срочно понадобиться. Подошли Полторанин, Хасбулатов, Кобец, Бурбулис, Шахрай, Силаев, Ярошенко, Илюшин, Вощанов. «Обозначился» Собчак, правда, он пробыл недолго, торопился уехать в Петербург. Не было Гавриила Попова, он отдыхал в Киргизии, на Иссык-Куле — позвонил, сказал, что постарается вылететь в Москву. Со своей подмосковной дачи добирался в столицу Егор Гайдар.
Коржаков связался со службой охраны и приказал поднять всех по тревоге и кого только можно отправить на машинах в Архангельское для защиты Президента России.
В своих мемуарах Б. Ельцин вспоминает:
«Решили писать «Обращение к гражданам России». Текст от руки записывал Хасбулатов, а диктовали, формулировали все, кто был рядом: Шахрай, Бурбулис, Силаев, Полторанин, Ярошенко. Затем обращение было перепечатано, помогли печатать дочери. Стали звонить по телефону знакомым, родственникам, друзьям, чтобы выяснить, куда в первую очередь можно передать текст. Передали в Зеленоград».