ЗАГОВОР ГОРБАЧЕВА И ЕЛЬЦИНА: КТО СТОЯЛ ЗА ХОЗЯЕВАМИ КРЕМЛЯ?

Костин Александр Георгиевич

Вся остальная страна жила обычной жизнью. Открытую поддержку ГКЧП заявляли многие, особенно за пределами столицы. Кроме маленького островка недовольных вокруг Белого дома в Москве, никакого протеста по стране практически не было. Так, отдельные недовольные в отдельных местах огромной страны. В целом народ молчаливо поддержал ГКЧП, но без решительного лидера в самом составе ГКЧП эта поддержка была бессмысленна.

Так чего испугались, организаторы «путча», обратившиеся к народу с такими словами (из текста «Обращения»): ГКЧП «преисполнен решимости принять на себя самые серьезные меры по скорейшему выводу государства и общества из кризиса». Где эти меры? Бестолковое введение бронетехники на улицы Москвы — единственная мера, которую они осуществили, но бестолковость эту они сами же признали через пару дней. Никаких мер не было, сомнительно, что существовал ли сколько-нибудь продуманный план этих мер. По большому счету, само «Обращение» оказалось обманом, за которым стояло уже всем надоевшая отечественная привычка говорить то, чего нет. Дело хотели заменить словами. Наполненный

патетикой документ призывал людей присоединиться к тому, что только в мечтах и собирались делать. Пособирались и через три дня передумали? Но почему именно через три дня? Даже если ничего существенного не предпринимать, то время все равно сработало бы на ГКЧП. Чего страшилось большинство людей? Репрессий, массовых арестов, казней — словом, всего того, чем сопровождаются военные перевороты. В памяти людей еще свежи были картины, которыми сопровождался военный переворот в Чили. Но где-нибудь через неделю, когда народу окончательно стало ясно, что репрессий никаких не последует, Ельцин автоматически начал бы терять свою привлекательность. Из борца с диктатурой он волей-неволей превратился бы амбициозного конфликтера, мешающего наведению долгожданного для большинства порядка: этакое бревно лежащее на дороге.

Никакой массовой поддержки у Ельцина не было — Москва, Питер и Свердловск не в счет. Ну и еще Прибалтика.

Призывы Бориса Николаевича к всеобщей бессрочной забастовке так и остались красивыми словами: практически ни одно предприятие зову его не вняло.

Почему, наконец, лидеры ГКЧП даже не попытались собрать народных депутатов СССР на съезд, который бы поддержал мероприятия по наведению в стране порядка. Народные депутаты СССР были близки к тому, чтобы поддержать ГКЧП и проголосовать в нужном русле, но с ними надо было как следует поработать. Своим официальным заявлением утром 19 августа Лукьянов практически начал это делать. Почему не продолжил?

На вопрос, почему ГКЧП оказался неудачником, один из его членов ответил: «Чтобы осуществить нечто реальное, нужна хорошая организационная работа. А ее… никто не проводил». Удивляют следующие его слова: «Дело было слишком серьезным, чтобы его можно было доверить генералам… Успеха можно было добиться только в том случае, если бы за дело взялись майоры и подполковники. Такая же ошибка, кстати, повторилась и в октябре 1993 года» [409] .

Сам Б. Н. Ельцин, для которого бездарный ГКЧП стал подарком судьбы, писал: «Публичный, внешне законный, «мягкий» и «плавный» характер путча выявил главную беду — это были аппаратчики, которые откровенно не подходили к роли политических лидеров, не были готовы к выступлениям, к какому-то отчетливому, внятному поведению» [410] .

409

«Комсомольская правда». 19.08.1998. С.2

410

Б. Ельцин. Записки президента. М.: «Огонек», 1994. С. 108

Зато к такому поведению был готов Ельцин и его окружение. Публично он обвинил членов ГКЧП в заговоре и лишении власти президента СССР, призвал не подчиняться решениям этого комитета. «Наше обращение ставило путч вне закона», — напишет позже Ельцин, немало не смущаясь того, что все его указы и распоряжения в этот период носили неконституционный характер, а конечный результат его деятельности — настоящий, а не мифический государственный переворот.

«…Реакция Ельцина на путч была вполне предсказуемой — свой выбор он сделал не на рассвете 19 августа, а гораздо раньше. Рисковал ли он? Да, без сомнения, однако риск Ельцина был рациональным: он прекрасно понимал, что его, легитимного президента России, ни убить, ни арестовать не посмеют — в противном случае Запад разом перекроет все каналы финансовой подпитки СССР и тем самым вызовет невиданный со времен Гражданской войны кризис экономики. И пассивно взирать, чья возьмет, Ельцин тоже не мог — это крест-накрест перечеркнуло бы его шансы перехватить власть у выдохшегося Горбачева» [411] .

411

К. Столяров. Распад: от Нагорного Карабаха до беловежской Пущи. М.; «Олмапресс», 2001. С. 171.

Бестолковость гэкачепистов признавалась многими. Сам бывший министр обороны бывшего Советского Союза, бывший член ГКЧП Дмитрий Язов признавал: «Объявили ГКЧП, а потом «Лебединое озеро». А здесь Ельцин раскрутил ситуацию, хотя он только ночью прилетел из Алма-Аты. И тем не менее, они работали, а мы ждали, что все само собой как бы образуется. В этом была главная ошибка, серьезный просчет» [412] .

Маршалу вторит активный участник событий, побывавший по ту и другую сторону «баррикад», генерал А. И. Лебедь: «Все жалкие попытки со стороны совершенно не готовых к крутому развороту событий государственных мужей овладеть ситуацией рухнули…

412

«Советская Россия». 20.08.1996. С. 3.

Не укладывается в голове ситуация, когда три

силовых министра, обладая всей полнотой власти, имея в своем распоряжении фактически все, что угодно, вот так бездарно в течение трех дней просадили все!» [413] — (неплохо добавить бы, что они имели еще и «пятую колонну в лице высшего руководящего состава военных, как-то: Шапошников, Грачев, Лебедь, — действовавших по принципу «и вашим и нашим»).

Могли ли члены ГКЧП победить? Вопрос сложный, но скорее всего могли. Вспомним события в Китае, которые произошли не далее, как два года тому назад в 1989 году, когда в столице КНР сложилась примерно такая же ситуация. Площадь в центре Пекина залили кровью, но мир не перевернулся, мир смирился, а Китай продолжал успешно проводить реформы. Пример был. Но надо было иметь некабинетное мышление, чтобы пойти на такие меры. У членов ГКЧП такого мышления не было, оно было у Ельцина. Но умели ли они побеждать и хотели ли победы?

413

А. Лебедь. За державу обидно… М.: «Московская правда»,1995, С. 408.

Задним числом один из основателей и лидеров ГКЧП Крючков писал, что хотели. И объясняет, почему не сумели. Через несколько лет после провала ГКЧП Крючков написал: «Причин провала выступления ГКЧП было немало. Это вопросы, над которыми еще следует основательно думать, но на некоторых из них мне хотелось бы остановиться, разумеется, не претендуя ни в коей мере на непререкаемость моих суждений» [414] .

Далее бывший председатель КГБ бывшего Советского Союза, бывший член ГКЧП приводит десять причин, которые, по его мнению привели к столь позорному поражению ГКЧП. Не называет Крючков по «скромности» еще одну — одиннадцатую причину, которую, возможно, следовало выдвинуть на первое место — бездарное руководство ГКЧП. Именно эта причина послужила тому, что в рядах исполнителей «воли» этих руководителей возникла «пятая колонна» среди военных, которые не захотели стать козлами отпущения.

414

В. Крючков. Личное дело. М.: «Олимп», 1996, т. 2, С. 355.

Однако есть мнение, что среди членов ГКЧП были все же люди, способные возглавить и победить. Ельцин, указывая на решающую роль в ГКЧП Крючкова, называет только двух лиц, готовых взять на себя ответственность — Валентина Павлова и Анатолия Лукьянова [415] . Решительность и способность идти на риск — эти качества нужны для успеха любых начинаний, а для введения чрезвычайного положения тем более.

«Утром 19 августа произошел первый сбой в работе ГКЧП: заболел премьер-министр Павлов» [416] , — так пишет Крючков, и в его словах чувствуется значение этого события. Хотя прямо признавать незаменимость Павлова он не стал.

415

Б. Ельцин. Записки президента. М.: «Огонек», 1994, С. 97

416

В. Крючков. Личное дело. М.: «Олимп», 1996, Т 2, С. 181.

Оставшись без решительного лидера, гэкачеписты мялись, жались и не решались. Сам Крючков был не способен на то, чтобы жестко пойти на установление действительного чрезвычайного положения. Писали о «лисьих повадках Крючкова, тихой сапой отползавшего в тень» [417] . Пыла членам ГКЧП хватило только на три дня. Важную роль в окончании ГКЧП сыграл Д. Т. Язов, самостоятельно принявший решение о выводе войск из Москвы. Хотя ввод войск был совершенно бесполезным действием, которое лишь накалило обстановку, однако их вывод послужил сигналом о капитуляции ГКЧП. Когда стало ясно, что войска уходят и партия ГКЧП проиграна вчистую, один из «Героев Революции» и будущий арестант-коррупционер генерал Кобец воскликнул: «Мужики, писец. Мы победили» [418] .

417

К. Столяров. Распад: от Карабаха до беловежской Пущи. М.: «Олмапресс», 2001, С. 188.

418

Цит. по: А. Хинштейн. Ельцин Кремль. История болезни. М., «Олма Медиа Групп», 2008, С. 267.

Правда, было еще одно обстоятельство, на которое не все обратили внимание. Противников ГКЧП довольно быстро поддержали из-за рубежа. И это было доказательством того, что интересы Запада были против стабилизации положения в стране. Но все же не в этом главная причина поражения ГКЧП, хотя Ельцин первым обратил внимание на это обстоятельство: «То, что западные страны не стали выжидать, оказалось неожиданностью для ГКЧП. Вечером того же дня они невнятно пробурчали на пресс-конференции о «преждевременной реакции» и «вмешательстве во внутренние дела».