Заговор Грааля
Шрифт:
Коттен секунду смотрела на нее, затем с размаху наступила каблуком. Чашка раскололась.
— Все кончено, — сказала она. — Дело сделано. Неожиданно завыла сигнализация. Коттен зажала уши. Замигали красные и белые лампы.
— Бежим! — закричал Джон, словно очнувшись.
— Подожди. — Коттен заметила у стены баллоны с кислородом и обвела комнату глазами. Возле двери находилась установка с подсоединенными к ней трубами. — Подача газа, — она узнала бунзеновскую горелку на стойке.
Девушка бросилась к баллонам, выдернула шланги из креплений
Горелка соединялась шлангом с отверстием в одной из труб. Коттен повернула рукоятку, включая газ. Потом крутанула гофрированную ручку у основания горелки, чтобы газ потек в комнату.
— Огонь, огонь, огонь! — завопила она, перекрикивая сирену. — Найди спичку!
Джон схватил с ближайшей полки пьезозажигалку. Коттен взяла ее и зажгла горелку. Бледный огонек едва дрожал. Тогда она быстро увеличила подачу воздуха, и наконец появились яркие желто-оранжевые языки пламени. Ей был нужен не тот огонь, который обычно давала эта горелка, не крошечный лилово-голубой венчик вокруг темного центра. Ей хотелось пламени — адского пламени.
Она быстро схватила чемоданчик с Граалем.
— Давай выбираться отсюда, — велела она, взяв Джона за руку.
Они повернулись к выходу. Дверь уже открывалась.
ЛИЦОМ К ЛИЦУ
Коттен схватила титановый чемоданчик и приготовилась бежать — все мускулы, все жилы, каждая клеточка ее тела напряглись. И тут в открывшемся проходе она заметила человека.
Комнату обдало жаром, воздух зашипел. Коттен поежилась. Пожилой джентльмен пронизывающим взглядом смотрел на нее.
Джон уставился на человека в дверях.
— Недостающий десятый рог, — сказал он. Коттен вдруг пошатнулась от пронзительной боли в глазах — так ноют зубы, если слишком быстро съесть мороженое, только сейчас было гораздо больнее, словно раскаленные иглы вонзались в череп, в глазные мышцы, будто горел мозг, зажатый в тисках.
Коттен приложила левую ладонь козырьком ко лбу и крикнула:
— Джон, выведи нас отсюда! Я ничего не вижу. Щелкнула застежка, Джон взял Коттен за руку и что-то вложил между большим и указательным пальцем. Его крест.
Джон взял ее за запястье и поднял руку.
— Мы должны выйти вместе.
Он потянул Коттен вперед, произнося нараспев:
— Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа. Аминь. Славнейший предводитель Небесного воинства, Святой архангел Михаил, защити нас в борьбе и брани нашей против начальств, против властей, против мироправителей тьмы века сего, против духов злобы поднебесных… [31]
31
Здесь
Боль ослабла, и Коттен, моргнув, увидела Джона. Капли пота блестели у него под носом и на лбу. Но на лице и в голосе была решимость. Он устремил взгляд на старика, который превратился в мираж, дрожащее видение, словно пар, поднимающийся с мостовой. Глаза болели, ей пришлось закрыть их.
— Коттен…
Голос пронзил ее нервы, словно электрический разряд, и комнату наполнил аромат свежескошенного сена, лущеной кукурузы, полей Кентукки.
— Ты меня не забыла, правда? — спросил голос.
— Папа! — воскликнула Коттен, вся во власти эмоций.
— Это не твой отец, Коттен. Он лжет, — заявил Джон, шагнул вперед и продолжил экзорцизм: — И низвержен был великий дракон, древний змий, называемый диаволом и сатаною, обольщающий всю вселенную, на землю…
И снова голос — теперь на языке, понятном только ей одной.
— «Cri sprok inhime. Sprak dien e vigo». Слушай меня. Ты моя дочурка.
Она ощутила, как Джон крестится их сплетенными руками. Еще три шага вперед.
— Именем Иисуса Христа, Господа нашего.
— «Gril te», — голос Ванессы. — Доверься мне, Коттен. Я умерла за тебя. Отойди от священника. Это он лжет.
— Хватит! — закричала Коттен, зажимая уши руками. — Несси, прости меня.
— Не слушай эти голоса, Коттен, — крикнул Джон. — Это его трюк. Он хочет лишить тебя воли.
— Нет! — завизжала Коттен.
Голос старика гремел. Звякали стеклянные колбы.
— «Типка tee rosfal ее Nephilim». Ты нефилим. Ты принадлежишь падшим. Ты одна из нас.
Джон еще сильнее сжал руку Коттен.
— Не слушай!
Раздался свист, словно из котла вырывался пар, и ее кожу обожгло горячее дыхание старика.
— Се, крест Господень, бегите силы диавольские… Да будет милость Твоя, Господи, на нас.
Джон перекрестился. Ее обдало горячим ветром — адский ураган.
— Изгоняем тебя, — говорил Джон, — всякий нечистый дух, всякая сатанинская сила, всякое наваждение адского врага, всякий легион…
Боль в голове усиливалась. Коттен спотыкалась и шаталась. Она испугалась, что ее сейчас вырвет. Джон подталкивал ее вперед.
— Повелевает тебе Бог-Отец… Крестное знамение.
Пол будто задрожал. Горячий ветер, дрожь по всему телу — она куда-то падала. Коттен снова попыталась шагнуть, но подвернула ногу.
— Повелевает тебе Бог-Сын… Крестное знамение.
— Повелевает тебе Бог-Дух Святой…
Крестное знамение.
Джон обхватил Коттен и поднял на ноги. Воздух в лаборатории пульсировал, все вокруг рушилось.
— Так просто ты не уйдешь, — раздался неприятный голос, словно царапали камнем о камень. — Ты слаба, как и твой отец.