Заговор небес
Шрифт:
– Нет! Ни разу не видела! Никого!
– Никого из мужчин? И женщину тоже?
– Нет! Нет! Нет!
– А вас они составить компанию не звали?
– Ну, они приглашали остаться, но я спешила, у меня была встреча, и слава богу – черт, как говорится, меня оттуда унес…
– А женщину вы можете описать?
– Ну, не знаю… – Она на секунду замолкла, явно озадаченная. – Женщина… Ну, молодая, лет, наверно, сорока… Я ее как-то, честно говоря, не разглядывала… Такая, знаете ли… – дамочка скорчила
– А они – мужчины? И Маша?
– Что?
– Они выпившие были?
– Ну, и они, конечно, – но они… По ним как-то, знаете, незаметно было, а вот она… Она… Ну, не знаю, мне показалось, наверно…
– Вы хотите сказать, что она была сильнее пьяна, чем остальные?
– Да. Да. Да.
– Скажите, а вы, если б их встретили, кого-нибудь узнали?
– Да. Да. Да. Узнала бы.
– Хорошо, – сказал я. – Может быть, кто-то из них есть на этих фотографиях?
Я достал из кармана куртки все те же две фотки. Протянул их госпоже Губернской. Она жадно взяла их.
И я совсем не удивился, когда она ткнула пальцем в Андрея Дьячкова:
– Этот. Этот. Очкарик… Ну, то есть мужчина, который в очках…
Потом она посмотрела другую фотографию, и палец ее с облупившимся маникюром указал на Фомича.
– И этот. Второй. Загорелый.
Я снова стоял на черной лестнице и снова звонил Катюше. Было уже семь минут двенадцатого. Срок, который я самому себе отвел на то, чтобы бросаться на выручку Екатерине Сергеевне, истек семь минут назад.
Длинные гудки. «Ну же! – мысленно кричал я. – Возьми же, возьми же ты трубку!»
Нет – гудки. Даже автоответчик не срабатывал. И вдруг – ответили. Ленивый, вальяжный голос в трубке произнес врастяжечку:
– Алло-у?
Мужской голос.
Я на долю секунды опешил, потом проговорил:
– Екатерину Сергеевну, пожалуйста.
– Ее нет.
– Нет? Как это – нет?
– А кто ее спрашивает? – мужской голос начинал раздражаться.
– Андрей Витальевич, это Павел. Павел Синичкин. Детектив. Где Екатерина Сергеевна?
– Я не знаю.
– Как это не знаете?
– Так это – не знаю.
– Послушайте! – закричал я и добавил пару резких, абсолютно ненормативных фраз. – Я же велел ей никуда не выходить из дома! Быстро давай говори, где она!
Ненормативная лексика и «тыканье» оказали на профессора благотворное воздействие.
– Я проснулся – ее нет, – оправдывающимся голосом проговорил Дьячков. – Лежит записка: ушла по делам, не волнуйся, скоро буду.
– Куда она могла пойти, черт побери?!
– Я не знаю.
– Куда она собиралась?
– Никуда не собиралась!
– Я сейчас приеду.
– Меня дома не будет.
– А
– У меня… У меня деловая встреча.
– Куда могла пойти Катя?
– Я уже говорил вам: не знаю. Представления не имею.
– Она на машине?
Секундная пауза – кажется, профессор в это время посмотрел в окно:
– По-моему, да.
– Мне надо встретиться с тобой. Срочно.
– Я уже сказал: я не могу.
– Где ты, сука, – потерял я контроль над собой, – был вчера вечером?!
Пауза. Замешательство. Наконец он ответил:
– Это абсолютно не ваше дело.
– Нет, мое! Мое это дело! Потому что Маша убита. Маша Маркелова, понял?!
Пауза. Кажется, он выронил трубку. Потом пролепетал:
– Как? Когда?
– Вчера! Вечером! У себя дома! И я сейчас же звоню своим друзьям в ментуру! И все рассказываю! И прошу, чтоб тебя арестовали! За поджог и убийство!
– Нет! Нет!
– Тогда сиди, сука, дома! И жди меня! И помни: если, падла, с Катей что-то случится – я тебя лично зарежу! Понял: я! тебя! лично! зарежу!
На этих моих криках на черную лестницу выглянула девочка лет двенадцати. Переменилась в лице и тут же исчезла.
Я нажал на «отбой» и побежал вниз по лестнице.
Мне совершенно не хотелось притормаживать у привратницкой, поэтому я ураганом пронесся мимо. Гранд-дама, кажется, еще не успокоилась и сморкалась в платочек. Я выскочил через двойные гулкие двери на улицу.
Сел в машину, завел движок. Тут мне в голову пришла светлая мысль, и я набрал еще один номер.
– Алле? – раздался в трубке кокетливый голос Любочки.
– Любочка! Миленькая! Это Паша.
– Я узнала, – проворковала Любочка.
– Срочная к тебе просьба. Извини, родная, спешу. Пожалуйста, очень срочно!
– А Большой театр? – пропела Любочка.
– Я уже купил билеты! Идем! – соврал я, не моргнувши глазом.
– А како-ой спекта-акль? – продолжала мучить меня моя Любовь.
Судя по игривому голосу, она все еще валялась в постельке.
– «Иван Сусанин», – брякнул я.
– Я же просила ба-але-ет! – надула губки Любочка.
– Ну, значит, «Лебединое озеро»…
– Вру-унишка…
– Люба, милая! – закричал я. – У меня очень мало времени! Пожалуйста! Одна просьбочка!
– Ну ладно уж. Врун несчастный. Давай свою просьбочку.
– Пожалуйста! Пожалуйста, объяви в розыск автомобиль «Фиат Пунто». Цвет – оранжевый. Номер – Х 210 ХМ. За рулем женщина. Зовут Екатерина Сергеевна Калашникова. Она не преступница, просто, – я чуть затормозил, – ей угрожает опасность. Мне очень нужно ее найти. Пусть гаишники там с ней поаккуратней.