Заговор патрициев, или Тени в бронзе
Шрифт:
Но Мило был таким глупым здоровяком, который в ответ на вызов профессионального палача только стиснет зубы, напряжет свои могучие мускулы — и умрет раньше, чем расколется.
— Я сделаю все возможное, чтобы чтонибудь найти! — торжественно пообещал я императору.
Он улыбнулся.
Я уходил из дворца с едким привкусом, который остался у меня во рту от этого разговора, когда ктото саркастически поздоровался со мной в дверях.
— Дидий Фалько, ты позорный попрошайка! Я думал, что ты,
Я осторожно повернулся, поскольку во дворце всегда был начеку, и узнал грозную фигуру.
— Мом! — Надсмотрщик, который помогал распределять имущество Пертинакса. Улыбаясь своими наполовину беззубыми челюстями, он казался еще более неряшливым, чем обычно. — Мом, меня начинает нервировать это широко распространенное предположение, что я все свободное время прелюбодействовал! Ктонибудь говорил чтото такое, с чем я захотел бы поспорить?
— Многое! — подшутил он. — Кажется, твое имя в эти дни слышится везде. Ты виделся с Анакритом?
— А должен был?
— Постарайся не натыкаться на него, — предупредил Мом. Между ним и главным шпионом больше не осталось любви; у них были разные приоритеты.
— Анакрит меня не беспокоил. Последний раз, когда я его видел, его понизили до счетовода.
— Никогда не доверяй счетоводу! Он хвастается, рассказывая, что хочет проверить тебя насчет коекакой потерянной партии казенного свинца… — Я застонал, хотя убедился, что сделал это про себя. — Дело в том, что Анакрит заказал койку на имя Дидия Фалько в многолетней камере в Мамертине.
— Не беспокойся, — сказал я Мому, словно сам в это верил. — Я в этом участвую. Тюрьма — это всего лишь уловка, чтобы убежать от возмущенных отцов всех тех женщин, которых я соблазнил…
Он улыбнулся и отпустил меня. Остановился только, чтобы крикнуть мне вслед:
— Кстати, Фалько, что там насчет лошади?
— Его зовут Неудачник, — ответил я. — От Плохого Питания, из рода Потерпеть Неудачу! Не ставь на него; он обязательно сломает ногу.
Я вышел из дворца на северную сторону Палатинского холма. На полпути обратно в мой квартал я прошел мимо открытого винного погреба. Я передумал, свернул в него, и, наконец, напился.
LXXIX
Меня разбудил звук очень шустрого веника. Это говорило о двух вещах. Ктото посчитал своей обязанностью разбудить меня. И прошлой ночью я нашел дорогу домой.
Когда падаешь в канаву, люди оставляют тебя там в покое.
Я застонал и несколько раз поворчал, чтобы предупредить, что могу встать; веник обиженно затих. Я натянул тунику, решил, что она грязная, поэтому закрыл пятна второй. Я умылся, прополоскал зубы и причесался, но ничто из этого не помогло мне почувствовать себя лучше. У меня пропал пояс, и я с трудом нашел один ботинок. Спотыкаясь, я вышел из комнаты.
Женщина, которая считала своим делом поддерживать мою квартиру в порядке, какоето время творила чудеса в тишине, прежде
— Я пришла приготовить тебе завтрак, но скорее это будет уже обед!
— Привет, мама, — сказал я.
Я сел за стол, потому что ноги отказывались держать меня. Я уверил свою мать, что хорошо быть дома и иметь приличный обед, приготовленный для меня моей любящей мамой.
— Значит, у тебя опять проблемы! — проворчала она, не обманувшись лестью.
Мама кормила меня обедом, а тем временем отмывала балкон. Она сама нашла свое новое бронзовое ведро. А также мои ложки.
— Красивые!
— Мне подарил их красивый человек.
— Ты виделся с ней?
— Нет.
— Ты виделся с Петронием Лонгом?
— Нет.
— Какие планы на сегодня?
Большинство людей с моей работой разумно избавляются от внимания их любопытных семей. Какой клиент захочет нанять сыщика, которому приходится предупреждать свою мать каждый раз, когда он рискует выходить на улицу?
— Нужно коекого найти. — Сила моего сознания была ослаблена обедом.
— Почему ты такой раздраженный? За что тебе нужен этот бедняга?
— За убийство.
— Ну ладно, — вздохнула мама. — Он мог наделать вещей и похуже!
Я пришел к выводу, что она имела в виду вещи, которые сделал я.
— Но подумываю, — пробормотал я, когда мыл ложку, которой ел, а потом вытирал ее тряпкой, как меня учила Елена, — вместо этого пойти в винный погребок!
Я отказывался признаться в похмелье, но мысль о выпивке производила на мои внутренности неприятный эффект. С болезненной отрыжкой я отправился навестить Петрония.
Он хандрил дома, будучи все еще очень слабым, чтобы патрулировать улицы, и беспокоился, что в его отсутствие его заместитель приобретал слишком большую власть над людьми. Первое, что он сказал:
— Фалько, почему этот мошенник из дворца охотится за тобой?
Анакрит.
— Неправильно понял мои расходы…
— Лжец! Он сказал мне, что указано в ордере.
— О, правда?
— Он пытался дать мне взятку!
— Для чего, Петро?
— Чтобы я сдал тебя!
— Если мы говорим об аресте…
— Не будь дураком!
— Только из любопытства, сколько он тебе предложил?
Петроний улыбнулся мне.
— Недостаточно!
Не было никакого шанса, что Петроний когданибудь станет сотрудничать со шпионом из императорского дворца. Но Анакрит наверняка хорошо понимал, стоит ему только распустить слух, что с этим могут быть связаны деньги, и в следующий раз, когда мой домовладелец Смаракт пошлет за арендной платой, какомунибудь коротышке без гроша в кармане придет в голову обворовать меня на черной лестнице. Похоже, чтобы выбраться из этой ситуации, придется потерпеть некоторое личное неудобство.