Заговор по-венециански
Шрифт:
Над горизонтом взошла еще только половина солнца, а лодка, на которой Амуна Бадави привезли на смерть, увозит купца к его водной могиле.
Для рыбацких и прочих лодок время раннее, однако первосвященник этим не успокоен — он зорко оглядывает водную гладь канала.
Сквозь туман замечает канал Гвидечча на западе и остров Сан-Джорджио-Маджоре на востоке. Значит, пора остановиться. Какое-то время верховный жрец размышляет о знаменитом острове, где во время изгнания из Флоренции нашел прибежище Козимо Медичи;
Поместив в мешки по булыжнику, дьяволопоклонник перевязывает горловины заготовленными отрезами веревки. От удара в борт неожиданно высокой волны лодка раскачивается, и жрец спешит сесть на скамью. Дожидается, пока вода успокоится. Встает и сбрасывает за борт первый мешок. Раздается такой приятный всплеск.
Всплывают пузыри на поверхность. Лодка снова качается. Рябь на темной воде бьет в корму, разворачивая суденышко. Верховный жрец вновь пережидает череду волн, сидя терпеливо. Затем скидывает за борт второй мешок. Отрадно смотреть, как он тонет. Как расходятся круги, как они потом тают и гаснут…
— Buongiorno!
Первосвященник ошарашен. Кто обратился к нему?!
Жрец оглядывается. Никого. Ах нет. Вон там, впереди… Разрумянившийся монашек, ведет лодчонку. Подойдя ближе, начинает грести медленнее.
— Туман-то какой! У вас ничего не случилось? — Святой брат смотрит на воду, будто что-то заметил. — Помощь не требуется?
Дьяволопоклонник не в силах скрыть испуг. Хватается за весла.
— Нет. Non, grazie, — отвечает жрец монаху, молча проклиная себя. Ведь не было же никого вокруг!
Перестав грести, монах позволяет своей лодке приблизиться к лодке незнакомца. Подозрение, повисшее в воздухе, по плотности не уступает туману.
Первосвященник натужно улыбается.
— Вы из монастыря на Сан-Джорджио?
Монах кивает.
— Si. — Борта лодок соприкасаются. — Я выхожу в лагуну каждое утро после заутрени и перед завтраком. — Он смотрит на воду. — Вы ничего не обронили? Я как будто слышал всплеск. Подумал, кто-то тонет…
— Да нет, как видите, я жив-здоров. И даже сух. Вам показалось. — Дьяволопоклонник берется за весла. — Это весла бьются о воду.
Жрец оглядывается на солнце. При таком освещении монах многого заметить не мог.
Улыбнувшись, первосвященник говорит:
— Простите, мне пора. Arrivederci.
Подгребая одним веслом, монашек разворачивает лодку.
— Arrivederci, — прощается он и за два гребка исчезает из виду.
А дьяволопоклонник и не догадывается, что весь обратный путь монашек размышляет, отчего незнакомец солгал ему. Святой брат точно видел два мешка, сброшенные в воду.
Глава 40
Мост
В кирасиры, элитную группу спецназа, из которых набирается почетный караул президента, принимают далеко не каждого. Мало того что рекрут обязан иметь военную подготовку, так еще ростом должен быть сто девяносто сантиметров. Для итальянцев задача неслабая. Умберто Кастелли один из немногих, кто успешно прошел отбор.
За двадцать лет службы благодаря своим исключительным качествам он прославился как успешный глава отдела, внедряющего полицейских в банды.
Умберто идет на крайние меры, чтобы утаить свою подлинную личность. Никогда не является на территорию штаб-квартиры карабинеров. Все дела ведет за ее пределами.
Бородатый и одетый словно уличный музыкант, майор встречается с Вито Карвальо в кафе у моста Риальто. Двое полицейских почти ровесники и друг к другу испытывают взаимное уважение. Они близкие друзья.
Заказав двойной эспрессо, здоровенный «уличный музыкант» кладет под столом ногу на ногу.
— Как Мария?
Этот вопрос Вито задает любой, кому не все равно.
— То лучше, то хуже, — отвечает майор Карвальо. — Физически ухудшений нет. Склероз вроде отступил немного, но сама Мария какая-то подавленная.
— Сочувствую.
— Grazie. Скоро у нас праздник, вот она и взбодрится.
— Молодец. Надеюсь, так оно и будет. — Кастелли ждет, пока молодой официант в белом фартуке оставит чашку дымящегося кофе, затем открывает принесенный с собой полиэтиленовый пакет из супермаркета. Достает из него засекреченное досье. — Я бы хотел поговорить об Антонио Паваротти.
Вито осеняет себя крестным знамением.
— У покой Господь его душу. А знаешь, его кузина служит у меня лейтенантом.
— Морасси-то? Ну и как она пережила трагедию?
— Сильная девочка. Борется. — Вито поднимает глаза к небу. — Но в какой-то момент горе захлестнет ее, как вода из прорванной плотины.
Кастелли почесывает бороду.
— Мне вчера ночью прислали полный отчет. Похоже, у нас тут вовсе не авария. Убийство.
— Убийство? — хмурится Вито. — Техники позвонили мне, как только перебрали обломки. Сказали, взорвался газ. На камбузе плитка стояла.
— Так они думали. — Кастелли распечатывает желтый конверт и передает его Вито. — Потом нашлись следы Си-четыре.
По спине Вито будто проводят куском льда.
— Пластид? Как?! Где его заложили?
— Толком не уверены. От лодки не особенно много осталось, однако заминировали, скорее всего, движок. Техники нашли следы пластификатора и клея.
Вито поигрывает чашкой.
— Умно. При детонации пластид превратился в сжатый газ. Тот, кто ставил бомбу, знал, что эта деталь уведет нас в ложном направлении.