Заговор против Младших
Шрифт:
То, что союзники действуют по какой-то собственной логике, которую он не в состоянии просчитать, серьезно беспокоило альва. С другой стороны, решил он, возможно, мои мысли также закрыты для водяных, и это уравнивает наши шансы. Кроме того, он не забыл о словах Койне, сказанных на берегу Хмурой реки в те дни, когда он изучал подробности смерти княжича Хокийо. Тот факт, что союзники собирались преследовать в войне исключительно собственные интересы, возмущал Нырка, хотя, если считать по совести, аналогичные слова светлейшей императрицы Сури вызывали в нем живое одобрение. Тем более нужно заставить их выложиться максимально, размышлял Нырок. Правда, он пока не знает как, но заставит князя Остайю действовать на пользу Младшим. Водяные будут драться в Хрустальном ручье до конца. Ну и мы, конечно, будем драться рядом с ними, вздохнул Нырок.
На
— Проклятые колдуны, — пробормотал Нырок, слезая с коня и неуклюже ступая на скользкий плот.
Он имел в виду, разумеется, водяников. Воины передавали поводья провожатым, которые должны были перегнать животных обратно в Гору девяти драконов, и послушно залезали на плоты. Водяные из свиты Койне суетились рядом — они требовали, чтобы Младшие садились, поджав ноги под себя, — объясняя, что скорость будет большая и те, кто остается на ногах, могут упасть в воду. Бойцы строптиво огрызались. Однако Нырок, помня о своей прошлой поездке по быстрому течению князя Остайи, призвал воинов к порядку. Он первый подал пример и опустился на колени. Рядом сел верный Эль. Младшие начали молча усаживаться на плоты.
Наконец посадка завершилась. Койне махнул рукой, вода в реке забурлила и засветилась. Нырок мог поклясться, что дивные лучи, прорезающие водную толщу, на мгновение осветили изумленным воинам далекое дно таинственной реки. Градоначальник увидел огромных пестрых рыб, вспыхивающих в удивительном освещении самыми невероятными красками, словно разноцветные леденцы на палочках в лавке кондитера, салатово-зеленых гаруд, которые вились между камнями как диковинные водоросли, мелкие стайки золотых рыбешек и огромных раков, охотившихся за ними. Поразительное зрелище приковало к себе внимание альва на несколько секунд. А потом лучи погасли, плоты, сорванные чьей-то могучей силой, понеслись по реке, и Нырок уже ничего не мог разглядеть в свинцовых холодных волнах. Водяная пыль намочила одежду Младших, холодный ветер студил их тела, но они только крепче держались друг за друга и нагибали головы к бревнам, пытаясь защититься от ветра. Посмотрел бы я сейчас на Длаира и его команду, невольно подумал Нырок, пытаясь прикрыть плащом свельфа. Ополченцев бы сюда! На выучку!
К утру, когда сил не оставалось ни у простых бойцов, ни у командиров, водяные достали откуда-то из воды огромные раковины, обломки которых Нырок видел на берегу Моря армагов, и затрубили.
Резкий звук разлетелся над рекой, и ему ответили. Крепость Хрустальный ручей была совсем близко. Градоначальник в очередной раз потер окоченевшие пальцы. Плоты пролетели мимо утеса, постепенно погружавшегося в реку, и альв увидел крепость. Она стояла уже не в реке, а на правом берегу Хмурой. Когда к Нырку вернулась способность соображать, он подумал только: как же они ее туда затащили, колдуны проклятые!
Крепость Хрустальный ручей, судя по оригинальным очертаниям, была построена давным-давно и не Младшими. Осматривая ее блестевшие камни, Нырок мог поклясться, что в высоту она была много больше, чем показалось ему в тот первый раз, когда он увидел ее башни в волнах Хмурой реки. Из ила долго пришлось выкапывать, решил он, изумленно рассматривая строение. Многие воины следовали примеру командира, благо что плоты изрядно снизили скорость, подплывая к месту назначения. Фундамент крепостной стены казался врытым в землю, однако, приглядевшись, Нырок увидел десятки ручейков, стекавших прямо в реку, которая протекала как раз под стеной. Не иначе как вода подмывает камни, и они уходят в землю, догадался Младший. Ловко придумано, и землекопов звать не нужно. Только вот не уедет ли вся стена в реку? Впрочем, князь Остайя, надо полагать, знает, что делает.
Несколько молочно-белых фигур мелькнуло в странных бойницах, вырезанных в стене в виде креста. Водяные несли дозор на стенах башни. Плоты пристали к берегу, и Нырок увидел, как черные кованые ворота распахнулись. Ни следа ржавчины не было видно на них, ни один камень не был вымыт из кладки, а ведь крепость стояла на дне Хмурой реки не одно столетие, предположил Нырок. Несколько незнакомых Младшему водяных вышли из ворот и обнялись с Койне. Поприветствовав друзей,
— Где гриффоны, где князь Остайя?
— Они ждут тебя и твоих командиров в большом зале, — крикнул Нырку Койне. — Поспеши, Младший.
Нырок обвел взглядом своих воинов, заполонивших не только небольшую площадку внутри крепости, но и узкие галереи, которые соединяли этажи с внутренней стороны стены, призвал сотников к бдительности и велел разводить костры, чтобы сушиться. Кивнув верному свельфу, он пошел следом за Койне в сторону единственной закрытой галереи, которая располагалась напротив ворот и отделялась от входа площадкой. Видимо, там и был большой зал. Из сотников Нырок взял с собой только самых толковых — Дсара, Лауза и Хурта. Остальные занялись выполнением приказов, отданных начальником. Узкая лестница, которая вела наверх, в галерею, сразу не понравилась Нырку. Ни на лестницах, ни в галереях не развернуться. Двое альвов не смогут попросту разойтись здесь, досадовал он. Для кого строилась эта башня — для карликов? Или это работа свельфов — они тоже низкорослые. Впрочем, Нырок никогда не слышал, чтобы свельфы с кем-то воевали, да еще и строили для этого крепости! Это всё равно, что представить себе воюющего глифа! Подумав об этом, Нырок мгновенно вспомнил о Базле, который, хоть и был глифом, а всё же отправился вместе с Хельви и армией в королевство Синих озер. Новые времена приходят, сокрушенно подумал альв, скоро уже и сильвестры возьмутся за мечи. Куда мы катимся?
Просторный темный зал, куда Койне ввел спутников, был освещен несколькими факелами. Он производил, как и вся крепость, впечатление совершенной заброшенности и безжизненности. Словно ни одно живое существо столетиями не нарушало покоя этих стен, в которые ныне забрели случайные путники, да и те постараются скорее покинуть мертвые камни.
— Здравствуй, Младший. Ты вновь приходишь мне на помощь. Это добрый знак, — гулко отозвался в каменных стенах голос князя.
ГЛАВА 14
Загадочный Тихий лес о чем-то шептал за окнами высокой башни, и командиру гарнизона крепости Шоллвет по имени Калипа было жутко от этого шепота. Несмотря на то что он служил в заброшенной крепости уже много лет, он никак не мог привыкнуть к проклятому, вечно бормочущему лесу и считал дни до того момента, когда он наконец сможет расстаться с королевской службой и вернуться домой, в старый добрый Брони, где уж точно нет ни дремучих чащ, ни людоедов, ни древних заклятий, только озера с прозрачной водой и пшеничные поля до самого горизонта. Разумеется, командовать гарнизоном целой крепости считалось почетным занятием в королевстве Синих озер и многие бароны стремились занять эту должность, однако Калипе не грозила конкуренция. Желающих ехать в мертвую крепость не было. Одногодки Калипы, занявшие схожие должности, давно вышли в отставку, однако его менять никто не собирался.
— Хренова развалина, когда ты наконец рухнешь и освободишь меня из этой ссылки, — простонал командир и обхватил руками голову. — Я ненавижу тебя, творение королевны Бреслы, чтоб ей на том свете прижгли пятки углями.
Крепость и впрямь была очень древняя. Она была построена на южной границе королевства при Ойлене Старом. Это только потом, после войн Наследников и захвата части земли Младших, Шоллвет оказалась на западном рубеже страны. В Тихом лесу в ту пору творились и вовсе ужасные вещи: Младшие избрали его своим прибежищем, причем не какие-нибудь гарпии или весталы, от которых, впрочем, радости тоже мало, а огромные косматые великаны, которые сотрясали землю, подбрасывая в воздух целые каменные плиты и выплескивая озера воды. Впрочем, лихие люди, не желавшие жить в королевстве и подчиняться общим законам, селились без боязни в Тихом лесу — ни один патруль не рисковал забираться в труднопроходимые чащи, а сделаться своими там ничего не стоило, достаточно было проявить отвагу и доказать окружающим, что лезть к тебе ни по каким поводам не стоит.