Заговор против Младших
Шрифт:
Колдовская слава Шоллвет началась со времен правления дочери Ойлена, Бреслы, которая после восшествия на престол своего родного брата, короля Калена, предпочла покинуть столицу вместе с мужем Даливом. Именно она вдохнула вторую жизнь в заросшие мхом камни. Крепость строилась и перестраивалась. Появились вторая стена и обширное подземелье. Множество ходов вели из него в Тихий лес — Бресла водила дружбу с Младшими и — страшно подумать — училась у них колдовству. С помощью этого колдовства ей удалось построить черную башню Ронге — прямо посреди проклятого леса. По легенде, с верхних этажей Ронге были видны башни Ойгена.
Калипа не мог знать, насколько эти легенды близки к истине. К тому времени, когда его
Проклятая ведьма всё еще ворожит в своем убежище, были убеждены люди. Шоллвет оставалась единственной крепостью в стране, не имеющей посадов. Несмотря на огромные траты, даже продукты для гарнизона возили издалека. Крестьяне не разбивали полей рядом. Они были убеждены, что «мертвая тень» Ронге в любом случае погубит весь урожай. Король Готар распорядился было разрушить башню, но воины не смогли выбить ни одного кирпичика из сохранившейся после магической атаки Мудрых кладки. Тогда власти Ойгена приняли мудрое решение — они просто забыли про Шоллвет. Калипа мог сколько угодно слать депеши и послания в столицу. В ответ ему присылали только золото и поздравления в связи с получением новых почетных наград.
Разумеется, понять короля и его советников было можно — после изгнания Младших Тихий лес был практически необитаем, если не считать вестал и диких, которых, впрочем, причислить к Младшим не поворачивался язык. Это были люди, только одичавшие. Ни они, ни весталы не представляли угрозы для хорошо вооруженных воинов, укрытых двойными стенами старой крепости. Шоллвет была поистине тихим местом в Тихом лесу. Там ничего не происходило, по крайней мере так думали в Ойгене. Тот факт, что за год в крепости погибали десять — двадцать воинов и еще столько же бежали обратно в королевство, готовые подвергнуться военному суду за дезертирство, лишь бы не слышать пугающего лесного шепота и странного шума в Шоллвет, мало интересовал сановников. Калипа считался старожилом крепости, но и он не мог противостоять той тоске, которая время от времени накатывала на гарнизон, заставляя сердца разрываться от боли и ужаса.
— Командир, — бородатый сотник Вахли появился в дверях, — гонец из столицы!
Отношения между Калипой и его воинами были самыми свободными, не ограниченными каким бы то ни было этикетом. В конце концов, никакие проверяющие никогда не приезжали в Шоллвет. Прибытие какого-то гонца из Ойгена было странным. Обычную почту в крепость привозили вестовые из Нонга. Командир нахмурился — что за новости заставили короля Омаса прислать ему специального нарочного, или это опять шалит старая ведьма Бресла, наводя морок на его воинов? Такое уже бывало. Прошлым летом на внутреннем дворе невесть откуда появилось огромное мохнатое чудовище на восьми ногах, которое оглушительно орало и клацало клыками. Воины пытались подстрелить его из узких бойниц башен, но стрелы чудесным образом пролетали мимо. Стреляли до заката. С последними лучами солнца чудовище
— Приведи его, Вахли, — сухо сказал Калипа. — Да кинь мне секиру, она у стены стоит.
Десятник кивнул, легко подхватил секиру и кинул ее командиру, который без усилий поймал тяжелое древко. Руки еще могучи, а разум слабеет с каждым днем, усмехнулся сам себе Калипа. Он мельком взглянул на себя в мутное зеркало, висевшее прямо напротив его кресла. Широкоплечий и заросший мужик, больше похожий на медведя, чем на военачальника. Если королевский гонец настоящий, он будет немало шокирован внешностью командира гарнизона. Да и остальные воины ему под стать — взять того же Вахли: не брит, не мыт, кольчуга лопнула на плече. Не десятник, а лихой разбойник с большой дороги. А может, это и к лучшему, решил Калипа. Пусть меня выгонят отсюда за нарушение дисциплины и развал гарнизона! Клянусь королем Огеном, это было бы прекрасно!
Мечтания Калипы прервал гонец, который вошел в комнату и замер. Секира, которой поигрывал командир, блестела в лучах заходящего солнца. Эти всполохи, сочетавшиеся с нехорошим блеском глаз Калипы, испугали посланника, но только потому, что он был новичком, а не трусом. Сделав шаг назад, он тут же устыдился и склонился перед командиром в приветствии.
— Барон Фова, и я прибыл в крепость Шоллвет по особому тайному поручению короля Омаса. Я имею чрезвычайные полномочия, и ты временно должен будешь повиноваться моим приказам. У меня есть предписание из Ойгена…
— Прекрасно, барон, — Калипа насмешливо кивнул юнцу, — я и мои воины будут повиноваться приказам барышни-переростка, присланной нам из королевской уборной. Какие еще требования ты хочешь мне предъявить? Отдать свой фамильный меч? Станцевать танец маленького дракончика? Уступить ночной горшок? Не стесняйся, досточтимый Фова, чувствуй себя вольготно.
— Как ты смеешь! — побледнел юноша, хватаясь за меч на поясе. — Я исполняю приказ нашего короля!
— Нет, это просто здорово, — сказал Калипа, обращаясь к серым стенам крепости, — я годами требую у досточтимого короля Омаса прислать мне замену, и вот мои мечты сбываются — мне присылают цыпленка, который еще смеет заявлять, что он явился сюда временно. Да ты знаешь, что с тобой сделают мои воины, если прослышат, что ты мне сказал?
— Изменник! Так ты продался Младшим! — заорал Фова, и это обвинение несколько удивило Калипу, впрочем, на удивление у него оставалось немного времени — юный гонец ринулся на него с мечом, и командир едва успел отразить первый мощный удар.
Последовавшие за этим выпады были не так опасны, кроме того, на стороне командира был большой воинский опыт, так что он довольно спокойно отражал атаки юнца. Воспользовавшись неудачным ударом Фовы, Калипа мог бы поддеть нападавшего концом секиры, однако в планы командира не входило убийство. Только проверка. Молниеносным движением он протянул руку и схватил королевского посланника за горло. Ладонь у Калипы была широкая, как добрая лопата, а хватка — поистине медвежья. Юнец захрипел и выронил меч, буквально повиснув на руке командира. Тот удовлетворенно хмыкнул и разжал кулак. Фова со стуком упал на пол. Неловко в доспехе-то падать, усмехнулся Калипа, потирая руку.
— Ты ответишь за всё, предатель! — зашипел Фова. — Король отомстит… вызовет тебя на суд в Ойген.
— Не горячись, приятель. Это я тебя проверял — морок ты или человек. Кровь у тебя горячая, сердце стучит погромче городских часов в Бронне и руками до тебя дотронуться можно. Значит, всё же человек, — сурово сказал в ответ Калипа. — Эй, Вахли! Принеси нам вина из подвала да чего-нибудь на зуб. Гонец, сам видишь, устал с дороги. Верно ли, что из самого Ойгена к нам?
— Верно, — выдохнул Фова. — Ну и шутки у тебя, командир Калипа.