Заговор Сатаны. Исповедь контрразведчика

Белый Игорь Васильевич

Джон Кеннеди встал со своего места и крепко обнял меня.

Я продол Да:

— Первое, что я советую, — профильтровать всю личную охрану и обслуживающий персонал президента: повара, уборщицы, курьеры, сопровождающие лица, медицинская служба. Второе — установить контроль за перемещением А. Даллеса, Л. Джонсона, Г. Трумэна, Д. Эйзенхауэра — куда бы они ни выезжали и ни выходили, привяжите к ним своих людей. Третье — отказаться от поездок на открытом автомобиле, особо пересмотреть водителей, обслуживающих президента и президентскую семью. Четвертое — требуется иметь двойников — именно двойников, а не одного двойника. Пятое — в какую бы страну вы ни ехали, с вами не должны быть люди, перечисленные в протоколе

этого совещания. В каком бы вы городе ни находились, на улицах и площадях должны быть телекамеры, о которых должны знать только близкие люди из вашего окружения и особо верной охраны. Шестое — когда появляются здесь Меир, Шамир, Войтыло, Бегин, Вейцман, ни на одну минуту не оставляйте их без контроля, знайте, что это ваши злейшие враги, когда они улыбаются, из их глаз брызжет яд кобры! Я хочу сделать все, чтобы вы, господин президент, проработали не менее трех сроков президентом Соединенных Шта¬ тов Америки и прожили столько лет на этом свете, сколько позволит Господь Бог!

Господь Бог, но не эта шайка мракобесов, заседавшая в Лондоне.

Василий все переводил с толком и расстановкой. Когда закончил перевод, Кеннеди опять подошел ко мне, держа две рюмки, и что-то жарко проговорил. Василий перевел:

— Выпьем за вечную дружбу между нами и за то, чтобы враги наши погибли раньше нас! Мы звонко чокнулись рюмками и допили все до дна, затем неспешно закусывали и кое о чем переговаривались.

Потом Джон Кеннеди спросил:

— Вы, оказывается, ровесник нашему малышу (т. е. младшему брату)?

Я вроде бы этого не знал и сказал, что я с 1932 г. рождения. Кеннеди быстро что-то проговорил, Василий перевел, что точно ровесники, а какая разница?

Братья меня начали агитировать остаться на несколько дней и перелететь в США.

Но я поблагодарил и сказал:

— Надеюсь, мы встретимся в 1963 г., под Новый год в США, все согласились.

Налили еще по рюмке, и Кеннеди проговорил по-русски:

— На па-сящек.

Все подняли рюмки и выпили.

Братья Кеннеди поочередно обняли меня, расцеловали и пошли. Василий, обнимаясь, на ухо прошептал: «молодчина».

Я вышел вместе с ними, мое «такси» уже стояло, братья Кеннеди и Василий Вершинин сели в автомобиль и поехали в аэропорт, мы со Стапьновым повернули в другую сторону. Мы только подъехали к «своему дому», а нас уже поджидает Женя Сенельников. Поздоровались, зашли в комнату, он бегло мне все рассказал, а потом говорит: договорим в машине, иначе опоздаем на самолет. Оказывается, мне уже взяли билет и опять с пересадкой в Лондоне. Я посмотрел на билет и подумал: если все получится, то я явлюсь домой часа в 23.00 31 декабря 1962 г. Сенельников рассказывал мне дорогой, что произошло в Рио-де-Жанейро, в Бразилии. На постояльцев, видимо, давно зарились местные любители легкого заработка и это несмотря на то, что они видели столь внушительную охрану. Но на всякий яд находится противоядие, почти всю охрану пленили девицы легкого поведения и перепоили их до основания, некоторые из охранников, пьяные, открыли стрельбу. Видя это, Борман и Моль с двумя еще стоявшими на ногах охранниками бросились бежать к автомобилю, и мне ничего не оставалось делать, как стрелять по убегающим. Моль рухнул на асфальт, но Борман успел прыгнуть в машину и уехать со своим шофером и одним охранником. И, так как появилась полиция, я уже стрелять по Борману не мог, а постарался слинять подальше от этого ресторана.

Вот газета — здесь все можно прочитать. Смерть Моля списали на пьяную охрану Бормана, а это значит — на воспитанников Даллеса из ЦРУ.

Провожая меня в аэропорт, Сенельников сказал мне: «Я, пожалуй, встречу здесь наш Новый год с ребятами, а потом вернусь в Бразилию, покручусь кое-где, возможно этот боров, Борман, где-то объявится». Я напомнил ему,

чтобы он был поосторожней.

Теперь ищейки ЦРУ и ФБР будут шнырять по всей Бразилии, посоветовал ему лучше побыть здесь в Канаде — вряд ли Борман в Бразилии задержится.

Так мы и расстались со Стальновым и Сенельниковым. Я летел над водами Атлантики и думал обо всем происходящем и, особенно о сотрудниках СВПК СССР, на¬ сколько же они бесстрашные, аккуратные, изобретательные ребята! Вот хоть Сенельников выследил, выбрал редкий походящий момент и, хотя дело было на грани срыва, он, рискуя провалом, почти на глазах бразильской полиции шлепнул Моля и ушел не только от погони, но и от подозрения.

В Лондоне пересадка проходила почему-то медленно почти целый час, а вернее 48 минут. Пересел я в свой ИЛ-18, и как-то на душе теплее стало. В Москве я останавливаться не стал, а переехал в аэропорт «Домодедово», перекомпостировал билет на рейс Москва — Алма-Ата с посадкой в Чимкенте. Прилетел я в Чимкент нежданно-негаданно 31.12.63 г. в 14.00. Из аэропорта не стал никому звонить, взял такси и через час 25 минут был дома.

Я просто не мог в себя прийти: практически 21 час 45 минут полет на самолете и почти 2 часа поездка на автомобиле. Когда я вошел в дом, на меня смотрели, как на полупьяного, и действительно меня качало из стороны в сторону, попробуй, докажи, особенно жене, что ты не пьяный. «Что с тобой?» — спросила она. Хотя я ей откровенно сказал, что я 21 час 45 минут пробыл в самолете и 2 часа в такси, спешил попасть домой, но, видать, опять не угодил.

Прошел в комнату и, едва прилег, как уснул мертвым сном. Правда, проснулся где-то часов в восемь вечера, еще лежа, подумал: молодцы ребята, что не связали себя семьями. И они никого не мучают, и их никто ни в чем не подозревает, и ни в чем не упрекает. Быстро все это отогнал от себя и предложил жене: «Поедем в этот праздничный день к маме, как раз успеем».

Но оказалось, что здесь уже все, и все готовы встречать меня, как гостя. А здесь уже жили моя младшая сестра с мужем и сестра жены с мужем, а потому и встретили мы прошедший Новый год вместе, как и положено с 31.12.1962 г. на 1.01.1963 г.

После Нового года 03.02.63 г. связался с Г.К. Жуковым по телефону, вкратце все рассказал и попросил повысить в звании до генерал-лейтенанта Сенельникова и наградить звездой Героя Советского Союза. Извинился, что не задержался в Москве, поскольку спешил домой, да и откровенно сказал: я вымотался основательно.

Г.К. Жуков поздравил меня с очередной наградой и с Новым 1963 годом. Заехал к Ниязбекову Сабиру Беляловичу, поговорили с ним о моей поездке, о том, как я торопился домой и как меня встретила жена.

— Да я часто об этом думаю, — говорит Ниязбеков, — как тебе удается всегда успевать и все делать, что требует наше неспокойное время. Я же говорил, вон еще когда, создать отделение СВПК здесь, в Чимкенте, при погонах и при всех регалиях, на черт тебе нужно все это мотовство и унижения, везде надо успеть, да еще и отчитаться, а я что могу сделать, только помочь здесь. А пошли меня туда, в Бразилию или Канаду, с заданием, да я сразу все завалю и попаду под суд как враг народа и никто не оправдает! А вы попытались объяснить жене реальность вашей работы?

— Пытался, но она мне отвечала: «Брось ты мне голову морочить», — и я замолкал.

От Сабира Беляловича я заехал в облсельхозтехнику к «начальству», поговорил кое с кем и кое о чем, сказал, что завтра собираюсь поехать в Ленинское и СарыАгач, это все попутно до Ташкента, а в Ташкент должен прилететь Сенельников Евгений. До Сталинобада (этот город уже назывался Душанбе) я решил не ездить, переговорил с Женей, он полетит в Душанбе, я вернусь в Чимкент.

3. ГДЕ ЯНТАРНАЯ КОМНАТА?