Заговор женщин
Шрифт:
– Презервативы. Если вы вдруг захотите меня…
– Нет, спасибо.
Она рассмеялась и сказала:
– Предпочитаете, чтобы я ходила вокруг да около? Вот увидите, выйдет глубоко нравственно. Итак, начнем: если вы не женаты, то могли бы приятно провести со мной время… Если вы не давали обета безбрачия – то же самое… Если вы не импотент…
– Это все не про меня!
– Тогда, – сказала Амалия, – дело куда серьезнее: вам надо полюбить, чтобы переспать? Я имею в виду, испытывать чувства к партнеру? Такое годилось для добропорядочной женушки, которая жила
Манн прошелся по комнате.
– Амалия, – принялся объяснять он, – я как компьютер, открываю то один файл, то другой. Если бы у меня сейчас была загружена программа «половой акт», я бы уже обнимал вас. А потом запустил бы файл «страсть». Но я ничего этого не хочу!
– Вы человек рассудка, – заключила Амалия. – Только зря трачу с вами время.
– Больше всего меня сейчас интересуют эти бизнесмены из Сиднея…
– Я вам сказала, большинство из них врут. Говорят, что у них совещание в Лос-Анджелесе, а потом всплывают тут, за игровыми столами. А что вы делаете в Австралии?
– У меня там брат живет, я приехал к нему в гости и остался. Но я ощущаю себя гражданином мира. Амалия?
– Да.
– Я восхищен.
– Мной?
– Нет. Определенными признаками, которые доказывают, что нет ничего более изумительного, чем…
Амалия потянулась, чтобы подчеркнуть совершенство линий своего тела.
– Более изумительного, чем что?
– Чем человеческое существо, – сказал Манн, – этот неисчерпаемый источник глупых сюрпризов и жестокостей.
Ее это задело. Настроение испортилось.
– Вам не кажется, что, отказывая мне таким образом, вы можете меня унизить?
– Сожалею, но сейчас я не настроен на секс. Какие вопросы вам задают чаще всего?
– «Почему такая профессия?», «Вы слишком красивы для этого»… На что я отвечаю: «Для кого я слишком красива? Для вас? Тем лучше!» А потом обо мне забывают.
Она знала, что ее серебристая блузка распахнулась уже до второй пуговицы. Она знала, что ее груди прекрасны. Волосы рассыпались по плечам, и от этого она казалась совсем юной. Она выбрала этот наряд опереточной космонавтки потому, что даже перед семьей пуэрториканцев, с которой она справляла Новый год, ей хотелось предстать звездой кино. Этот сияющий костюм был частью ее образа.
Она вытянула левую руку.
– Чем бы вас соблазнить?
– Может, расскажете об этих бизнесменах из дальних стран?
– Они обожают скрываться. Вам не удастся получить их фото на память. Один из них говорил мне, что в Австралии можно сменить фамилию на любую другую. Желающий просто приходит в мэрию и заявляет, что хочет быть не Смитом, а Брауном. Раз-два – и готово. Его дети уже Брауны. У нас такого нет. Если бы можно было так легко поменять фамилию…
Стоит ей выгнуть спину, и пуговицы начнут расстегиваться дальше. Ей хотелось спровоцировать этого мужчину, которого сплетни о бизнесменах из Сиднея интересуют больше, чем ее тело.
– Может, подойдете поближе? Я вам еще кое-что расскажу. Одного типа я помню очень хорошо, но он наверняка назвался чужим именем. Они
Манн подошел и сел с краю кровати.
– Я вас слушаю.
– Ага, наконец-то вы проявили интерес, – воскликнула Амалия. – В мужчинах постепенно учишься разбираться. Уверяю вас, что даже по тому, как они раздеваются, можно понять, из какой они среды. Сразу видно, кто образован, а кто боится. Нервно сдергивает галстук? Это он выпрягается из семейного ярма! Снимает рубашку? Бунтарь! Я терпеть не могу тех, кто носит майки…
Она протянула руку к Манну, и ее блузка распахнулась еще немного.
– Хотите потрогать мою грудь? Это же вас ни к чему не обязывает. Пожалуйста, трогайте!
– Зачем вам нужно, чтобы я трогал вашу грудь?
– Это одна из моих эрогенных зон. Может быть, мне так больше захочется с вами разговаривать.
– Разговаривать? – переспросил он.
Амалия интересовала его только в рамках расследования. Помимо двух миллионов долларов, которые Манн мог сэкономить для своей компании, для него особое значение имел случай. В юности случай был его религией. Он боготворил его и был убежден, что даже самый ловкий фокусник, идеальный преступник или гениальный лжец может однажды стать жертвой всемогущего и своенравного случая.
Манн представил себе человека, который в этом городе чувствует себя в полной безопасности вдали от привычного круга и ищет запретных удовольствий. Он надеется, что его забудут, что он не оставит ни единого следа. Прошло пять или шесть лет, и вот он – случай. Этот человек может всплыть в памяти женщины, которую расспрашивает агент, оказавшийся в ее комнате из-за аварийной посадки самолета! Как вам такое?
Амалия рассматривала Манна. Светлоглазый мужчина с правильными чертами лица, казалось, был погружен в свои мысли. Она попыталась скользнуть рукой ему под рубашку, но он не позволил. Она продолжала упорствовать:
– Знаете, редкий мужчина устоял бы в такой ситуации. Первое января 2000 года, в отеле более чем сомнительного свойства, в номере профессионалки, свободной на всю ночь! Вы сидите у нее на кровати и не хотите ее? Да, будет о чем внукам рассказать!
– Амалия, я никогда в жизни не делал того, что мне хочется. Половой акт? Я как игрок. Разум отдельно, ищет необходимые доказательства, чтобы загнать в угол кое-кого…
– Так вы все-таки полицейский? – спросила она, погрустнев.
– Я же вам говорил, что нет. Это расследование должно сохранить деньги моей компании.
– Ясно, – сказала Амалия. – У каждого свои заботы. Один из сиднейских бизнесменов жаловался на проблемы со спиной…
– Со спиной? – переспросил Манн. – А почему?
– Она у него болела. В молодости он попал в аварию, еще во Франции. Он по происхождению француз.
Манн мысленно возликовал.
– Вы помните, как его звали?
– Нет. Я вспомнила о нем, потому что он хвастался, говорил, что его дом, в предместье Сиднея, стоит на мысу, а внизу – залив. Как неприступная крепость…