Заговор женщин
Шрифт:
– Даже имя не помните?
– Нет. Когда я его спросила, он сказал: «Называйте меня Галстуком, Рубашкой, Пиджаком или Ботинком, какая разница! Я всего лишь аксессуар, который скоро исчезнет из вашей жизни». Он был очень чувствителен. Подкатил ко мне в баре, в казино «Miramar». Потом я узнала, что ему больше понравилась блондинка, сидевшая рядом со мной, но я, по его словам, «легче шла на контакт».
– Блондинка?
– Натуральная! Натуральные блондинки
– Вы были с ним здесь?
– Да.
– А почему не в его отеле?
– Он не хотел, чтобы я знала, где он остановился. И он сказал, что будет не один. Он так шутил, говорил о своем компьютере как о живом человеке. Считал его своим двойником.
Манн впитывал информацию так жадно, что Амалия постаралась вспомнить все, что знала.
– Он даже сказал, что если умрет, то компьютер продолжит его существование. Он был влюблен в него, уверяю вас, это не шутка.
Манн, узнав ценные сведения, ловко направил разговор в нужное русло.
– Он прилетел в Лас-Вегас прямо из Сиднея?
– Через Лос-Анджелес. Небольшой тайный маневр. Все это вранье меня так достало. Как только скоплю приличную сумму, сменю профессию.
– Еще несколько вопросов об этом человеке, и я дам вам пятьсот долларов.
– Пятьсот долларов? Даже не прикоснувшись ко мне?
– Шестьсот, если вы прекратите настаивать на физическом контакте. Амалия, сделайте усилие, и вам выпадет счастливый номер.
Она была озадачена.
– Если я правильно понимаю, вы меня не хотите? Совсем?
– Есть вещи гораздо важнее, чем этот самый акт, – ответил он.
– Если вы мне откажете, у меня упадет самооценка.
– Да нет же, – сказал Манн. – Вы соблазняете меня ментально. Скажите, что случилось той ночью?
– Он хотел отыскать блондинку. Я позвонила подружке. У нее мобильный лежал рядом с кроватью.
Третья пуговица отскочила с металлическим звоном.
– Мне в этой кофточке тесно…
– Дальше!
– Нет. Я передумала. Больше ничего не скажу. Оставьте себе ваши деньги.
– Кого вы защищаете?
– Принцип. Если кого-то ищут, его надо прикрыть.
– Почему надо его прикрывать?
– Таковы правила в нашей среде.
– Потому что вы часть этой среды?
– Я следую правилам. Я никогда не сдаю своих клиентов. Мне еще жить не надоело.
Амалия наконец сняла кофточку. Манн возмутился:
– Вы настаиваете!
– Да, – признала Амалия. – До сих пор мне не приходилось получать отказ.
Она расстегнула ремень.
– Только чтобы было легче дышать. Я съела одно мексиканское блюдо: объелась!
Она потянула вниз молнию на брюках.
– Я как реклама
Манн нахмурился:
– Вы простудитесь.
– Вполне возможно, – сказала она. – Тут в отелях нет электрического отопления. Большую часть времени это запрещено, опасаются пожаров. Я согреюсь с вашей помощью. Подойдите сюда, только чтобы обнять меня, и я расскажу вам что-то интересное.
Манн снял пиджак и ботинки. Амалия внимательно его разглядывала:
– А вы неплохо сложены. Подойдите, я не кусаюсь.
Она провела рукой по груди Манна, в то время как он рассматривал их отражение в зеркале над ними.
– Мужчина и женщина, которые не прикасаются друг к другу, – это противоестественно, – твердо сказала Амалия. – Когда я сняла этот номер, была уверена, что с другой стороны зеркала кто-то подглядывает. Но нет. Хотя эта мысль меня возбуждала, мне очень хотелось, чтобы с той стороны были люди, изнывающие от желания.
Она взяла руку Манна и положила ее на свою грудь.
– До сих пор ничто не заставило мое тело отозваться. А ведь оно повидало много… Я имею в виду – мужчин…
Манн обхватил ладонями груди Амалии:
– Они прекрасны.
Он сжал губами один сосок, потом другой, и почувствовал, как напрягается ее тело.
– Продолжайте! – попросила Амалия.
– Если вы мне расскажете.
Проворный язык Самуэля сновал от одной груди к другой, вычерчивая маленькие горячие кружочки.
– Подружка, про которую я вам говорила… – выдохнула Амалия.
Манн приподнял голову:
– Блондинка?
– Да… Мы встретились в отеле. Она плохо говорила по-английски. Она жила в Лас-Вегасе нелегально, как и многие другие. Не прошло и десяти минут, как мы оказались в постели втроем.
Язык Манна скользил по матовой коже между ее грудей, которые он продолжал умело ласкать пальцами.
– Из-за своих болей он хотел постоянно лежать на спине, и нам пришлось поделить его тело. А он смотрел, что мы делаем.
Губы Самуэля плавно переместились к шее Амалии.
– Если он все время лежал на спине, вы должны были его хорошо рассмотреть, – настаивал он.
– О да, – ответила она, нетерпеливо постанывая.
Манн отстранился от нее, встал, вытащил из бумажника фотографии Морэ и Фурнье, сел на кровать рядом с Амалией и сказал ей:
– Посмотрите. Тот человек – один из этих двоих?
Она воскликнула:
– Так это все только ради расследования!
– Прикосновение к вам доставило мне несравненное удовольствие.
Эти слова ее смягчили, и она согласилась взглянуть на фотографии.