Заговор
Шрифт:
— Безопасный телефон? — удивился он. — Да кто же, черт возьми, вы такая?
Виргиния. 26 февраля, 21.04
Томас Грант, одетый в недавно купленную форму полицейского штата Виргиния, сидел на переднем сиденье, один из сотрудников ФБР — позади него, другой — за рулем. Были вопросы, на которые требовались ответы. Фэбээровцы предполагали, что он был из их сопровождения.
— Вы подумали, он за ружьем потянулся.
— Так точно, — ответил Грант.
— Вы действительно подумали…
Внезапно Грант метнулся влево и, ухватившись за баранку, направил машину прямо на ограждение. Водитель пытался перехватить
— Жертва! — заорал Грант. — Жертва!
Машина врезалась в дно оврага и от удара взорвалась.
Слушая, Сара царапала ногтями кирпичную стену, будто шершавая поверхность помогала ей сосредоточиться. Будка оказалась тесной, с сиденья была видна часть книжного магазина в конце коридора. Прилавки и полки были заполнены книгами, настольные лампы на трех дубовых столах, что выстроились в ряд у одной из стен, наполняли небольшое помещение теплым уютным светом. Она надеялась, что магазин отвлечет Джасперса от свалившейся на него напасти. Книги сразу произвели должное действие, хотя поначалу профессор не хотел оставаться в одиночестве. Отдел, посвященный средневековым гобеленам, унял его беспокойство.
— Нет, — произнесла Сара. — Совершенно неприемлемо.
— Хорошо. — Голос у Притчарда не изменился — тот же отрешенный тон, даже когда он пытался убедить. — Но вам все же лучше зайти…
— И воспользоваться вашей поддерживающей рукой? — Она почти не скрывала презрения. — Я, кажется, припоминаю один вечер в Аммане…
— Когда вы сделали выбор. Мы об этом уже говорили. Если бы вы не убрали Сафада, весь город…
— Девочка погибла — вот цена этого выбора. Эта жизнь…
— Допустимая потеря в сравнении с целым городом, а может, и всем регионом. Ответные действия израильтян…
— Ничего бы не изменили! — Она сдержала себя, ощутив яд в своем голосе, почувствовав, как сдавило грудь, когда побелели косточки на сжавшей трубку руке. Сара прикрыла глаза и глубоко вдохнула. — Так откуда вдруг взялось беспокойство? — Она заставила себя открыть глаза и не сводила взгляда со стены. — Как всегда, вы безмерно счастливы пустить пешки в ход.
— Мы и не знали…
Сара рассмеялась, наслаждаясь молчанием, которое вызвал ее смех.
— В этом я уверена. Нет, — продолжила она, — я приду сейчас, и вы отвезете меня на прелестную фермочку в глубинке Мэриленда… Выясним, где в терапии допущена ошибка…
— Я уже сказал: мы все восхищены вашей работой в проулке. Смею уверить, никто не подвергает сомнению ваше…
— Мне наплевать на ваше мнение.
Молчание.
— Тогда уносите ноги, Сара. Приходите, переверните все вверх дном и уносите ноги. — Притчард подождал. — Не думаю, что на сей раз есть хоть какие-то неувязки.
Неувязки.Сара чувствовала, как гнев перехватывает горло, как хочется врезать по морде этому подонку на другом конце провода. Вместо этого, собрав силы, она перевела взгляд на магазин, на Джасперса, на его согбенную фигуру — он пытался прочитать название на корешке книги. Неженка ученый, явно несведущий, неготовый. Неувязки.Слово било ее, как и всегда. Кому отвечать, Сара? Кому верить?Ее учили уносить ноги, учили, что это единственный способ уцелеть. Но она никогда не слушала, так и не научилась.
— Вы ведь представляете, с чем имеете дело, да?
Вновь молчание.
— Лучше
— Надежда не всегда была для вас козырной мастью. Нет, на сей раз мы играем по-моему. Никаких нежданных сюрпризов. Никаких неувязок. — Ее глаза отыскали Джасперса. — На сей раз никаких допустимых потерь.
Спустя три минуты она появилась в главном зале магазина.
— Ну как, ваши инстинкты вас не подвели? — поддел Ксандр.
— Они ждали моего звонка, если вы это имеете в виду. — Она говорила отрешенным тоном, взяв с полки томик Троллопа, просто чтобы занять руки. — Мне нужно взглянуть на этот манускрипт.
— Минуточку. — Ксандр снова забеспокоился. — Кто эти они?
— Какая вам разница, знаете вы их или нет? — Ксандр молча следил, как Сара ставит книгу на место и выбирает другую. — Пескаторе. На каком он факультете во Флоренции?
— Политической теории, — выдавил Ксандр почти против воли. Пытаясь уйти от вопроса, он продолжил, сердясь не меньше прежнего: — Что вы имеете в виду, говоря, какая мне разница? Не забывайте, я написал про…
— Про них вы не писали. — Напористый тон подсказал ему: больше нажимать не стоит. — От вас мне требуется рекомендательное письмо к итальянцу. Такое, что позволит мне взглянуть, над чем он работает. И еще мне нужно, чтобы вы взяли отпуск на несколько дней. Есть одно место в Делавэре. Я свяжусь с вами, когда вернусь…
— Секунду… Вы собираетесь ехать к…
— У него манускрипт.
Ее прямота немного обескураживала.
— Понимаю, — выговорил он. — И что вы намерены делать с рукописью, если допустить, что он вам ее покажет?
— Позвольте мне самой об этом побеспокоиться.
Ксандр кивнул, смущение в нем сменялось разочарованием.
— Я даю вам письмо, исчезаю, а вы беседуете с Пескаторе. Только и всего. — Он продолжал кивать. — К сожалению, ничего из этого не выйдет, насколько я знаю Карло.
Сара впервые с тех пор, как вернулась, поговорив по телефону, посмотрела ему прямо в глаза.
— Вы его знаете? — Она не старалась скрыть удивление.
— Лет десять уже, — небрежно бросил он в ответ. — Он один из протеже Ландсдорфа. Скажу больше: именно он и пробудил во мне интерес к Эйзенрейху. Я пытался вам рассказать…
— Разве?.. Тогда отлично. Позвоните ему и скажите, что я еду.
Ксандр попытался унять нетерпение.
— Так просто?
— Да. Дальше я, думаю, сама управлюсь.
— В самом деле? — Он присел на край полки и скрестил руки на груди. — И снова спрошу, что конкретно вы собираетесь делать с манускриптом, даже если найдете его? — Подождал. — Он на итальянском или на латыни, так что, надеюсь, вы ими свободно владеете. И конечно же, вам многое известно о манере изложения в шестнадцатом веке, так что вы без труда проберетесь через бесконечные страницы не относящихся к делу сведений, верно? Ах да, кстати, — продолжал он, пользуясь случаем поддать жару, — Карло будет не очень-то любезен. Он вполне способен — я подчеркиваю: способен — позволить вам взглянуть на несколько страничек, а сам, стоя у вас за спиной, будет следить за тем, что вы читаете, только и всего. Никто из всех известных мне ученых, уверен, не бережет так свое добро, как он. Не говоря уж о том, что он слегка параноик. Способен даже вообразить, будто я послал вас выведать его мысли. Нет. Он будет заботлив, вежлив, скромен и более чем снисходителен. Вот чего от него не стоит ждать, так это помощи. Более того, его там вообще не будет. — Открытость Ксандра быстро обернулась раздражением, пожалуй, даже отповедью.