Заговоры и покушения
Шрифт:
Начались расправы.
Долго тянулся следственный процесс этой группы, но в конце концов все закончилось трагически. Председатель этого комитета Лозовский был расстрелян, а Жемчужина и другие были сосланы. Я даже думал, что ее расстреляли, потому что об этом никому не докладывалось и никто в этом не отчитывался. Все было доложено Сталину, а Сталин казнил и миловал лично сам. О том, что она жива, я узнал после смерти Сталина — тогда Молотов сказал, что Жемчужина жива и находится в ссылке. Все согласились, что надо ее освободить. Берия ее освободил и торжественно вручил Молотову. Он сам рассказывал, как Молотов приехал к нему в Министерство внутренних дел и там встретился с Жемчужиной. Она была еле жива. Он обнял и приласкал
(Хрущев Н. Воспоминания // Знамя. 1989)
ГОЛУБОЙ ФЛАГ ДАГА ХАММАРШЕЛЬДА
В марте 1953 года здание ООН жужжало словно улей — сотрудники секретариата судачили о личности только что избранного генерального секретаря ООН Дага Хаммаршельда. Знатоков лингвистики озадачивал перевод его фамилии — «молот и меч», блюстители нравственности указывали на отсутствие у генсека тяги к женщинам и намекали на его излишнее внимание к мужчинам, любители истории вспоминали, что его отец был консервативным премьер-министром Швеции, а сын, как отмечали циники, изменил своему классу — аристократии — и переметнулся на службу к социал-демократам.
Действительно, отец слыл бессердечным и жестоко третировал сына, но он же вынудил его научиться бороться против диктата, формировать независимые взгляды. Быть нейтральным — значит говорить не «да, а «нет» обеим сторонам, заявил он во время первой мировой войны, и был смещен с поста главы правительства не без вмешательства англичан, недовольных его «негибким» толкованием нейтралитета Швеции. Да, мать одевала сынишку в девичьи платья и таскала за собой к подругам, но она же привила ему любовь к искусству, выразившуюся позже в прекрасных фотографиях и небесталанных литературных опусах.
Очень скоро обитатели «стеклянного дома» увидели, что «голубизна» Хаммаршельда проявляется прежде всего не в его сексуальных пристрастиях, а в стремлении напомнить, что истинный цвет флага ООН не красный, не звездно-полосатый, а чисто-голубой. Но раз есть флаг, то должен быть и корабль. Склонный к многозначительным поэтическим образам, Дат начал сравнивать ООН с колумбовой каравеллой «Санта-Мария», отправляющейся на поиски новых, лучших миров.
Хаммаршельд однозначно считал себя «европейцем» (в западном понимании слова), и его «миссия» нередко перерастала в «крестовый поход» по распространению «европейского наследия». Дат старался выйти из зоны политического притяжения великих держав и стать своего рода руководителем мирового правительства, президентом планеты.
О честолюбивых замыслах Хаммаршельда прекрасно знали в Белом доме, куда американские «особисты» из ООН докладывали о любой интересной записи, которую генсек делал в своем дневнике. Конечно, Парижу и Лондону не понравилось, когда Хаммаршельд поддержал Насера и при косвенной поддержке Москвы выпроводил французов и англичан с берегов Суэцкого канала. Зато американское влияние на Ближнем Востоке усилилось. Естественно, в Вашингтоне были не в восторге от публичной солидарности лидера ООН с объявленным в 1958 году советским мораторием на ядерные взрывы, но генсек сочувственно отнесся и к американской позиции, которая ставила присоединение США к мораторию в зависимость от согласия СССР на прекращение производства расщепляющихся материалов и на проведение инспекции атомных объектов.
Двигаясь к цели, Хаммаршельд, как акробат, делал телодвижения в любую сторону, лишь бы удержаться на проволоке. Но гибкость перестала спасать, когда швед стал слишком инициативен, и американцы недвусмысленно дали понять ему, что он всего лишь «верховный чиновник», а не хозяин ООН.
Всплески энергии стали сменяться у Дата приступами меланхолии, поскольку его помыслы и надежды разбивались о противодействие
Его взгляд обратился к Африке, боровшейся за независимость от колонизаторов. Именно молодые государства могли, по мнению Хаммаршельда, стать активными поборниками повышения статуса ООН в мире. «Великие державы способны защищать себя без ООН, в ООН нуждаются другие ее члены», — утверждал он после турне по Африке. Редкая целеустремленность и железное здоровье позволили ему посетить за месяц 24 страны, познакомиться с сотнями африканских политиков, выходивших на национальную мировую арену.
Если среди 51 основателя ООН насчитывалось лишь 4 африканских государства, то к концу 1960 года в Объединенные Нации их входило уже 27. Декларация о деколонизации, выработанная при самом активном участии недавно переизбранного на второй срок генерального секретаря, должна была, как он надеялся, дать ему архимедов рычаг, способный перевернуть баланс сил в ООН. Опираясь на явное большинство голосов из числа новых участников Генеральной Ассамблеи, Хаммаршельд хотел добиться пусть не отмены, но дезактивации права вето постоянных членов Совета Безопасности, взять в свои руки бразды правления.
Волна деколонизации, захлестнувшая континент, докатилась до его сердца — Бельгийского Конго (ныне Заир). Бельгийцы планировали «даровать» своей колонии независимость 1 июля 1985 года в 100-летний юбилей создания бельгийским королем Леопольдом II «первого конголезского государства». Местные радикалы требовали свободы и власти немедленно. И добились ее 30 июня 1960 года, когда премьер-министр Лумумба и президент Конго Касавубу объявили о суверенитете страны.
Брюссель сделал хорошую мину при плохой игре и признал независимость Конго. 7 июля молодая страна стала членом ООН.
Конго, особенно богатая минералами провинция Катанга, считалось самым, пожалуй, лакомым куском Африки: здесь добывали уран (из него изготовили атомные бомбы для Хиросимы и Нагасаки), золото, кобальт, медь, алмазы и вообще половину таблицы Менделеева. Здесь действовали крупные корпорации, в которых превалировали семейные интересы Рокфеллеров, Морганов, Ротшильдов.
Корпорации не желали передавать ключи от сокровищницы мелкому служащему почты, «коммунисту» Лумумбе. А среди новоявленных конголезских деятелей нашлось много охотников до власти.
В те часы, когда в «стеклянном доме» ООН в Нью-Йорке представитель Бельгии желал народу Конго «процветания», а посол США сравнивал борьбу его народа за свободу с американской войной за независимость, Чомбе потребовал отделения Катанги и в окружении белых наемников провозгласил себя ее президентом. Лумумба и Касавубу немедленно вылетели в «столицу» Катанги Элизабетвиль (Лумумбаши), но их самолет не получил разрешения приземлиться.
Даг Хаммаршельд располагал обширной информацией о действиях мятежников, об операциях бельгийцев, об американских шагах, о контрмерах правительства Конго. Он сформировал «клуб Конго» — узкую группу советников для «управления конфликтом» в далекой африканской стране. Представитель «клуба» в Конго угбворил Лумумбу направить в ООН телеграмму с просьбой о помощи и помог сформулировать ее таким образом, что она приобрела форму личного обращения к Хаммаршельду. Это дало последнему повод провести через Совет Безопасности резолюцию о направлении в Конго войск и экспертов ООН для поддержания безопасности и административного порядка. Негласное руководство операцией невиданного размаха он взял на себя, решив, что настала пора вывести Конго из зоны влияния сверхдержав и не дать стране превратиться в поле очередного столкновения Востока и Запада.