Заградотряд времени

Корчевский Юрий Григорьевич

— Садись, Колесников, тебя в штабе ждут.

— А как же «Сидоров»? Он меня с группой ждать будет.

— Вот там все и расскажешь.

Я поставил ногу на крыло, забрался в маленькую — на одного — кабинку. Пилот помог мне пристегнуть ремень и сам сел впереди в такой же кабинке. Он махнул рукой. Один из бойцов с голубыми петлицами крутанул винт.

Двигатель чихнул, выпустил клуб дыма, заработал ровно. Самолетик стал выруливать на взлет. К своему стыду, на самолете я ни в прошлой, ни в нынешней жизни не летал и потому опасался —

не будет ли меня с непривычки тошнить? Этого только не хватало!

Биплан с расчалками и обтянутый перкалем фюзеляж не внушали доверия. На кочках самолетик смешно подпрыгивал, потом начал разбегаться и неожиданно для меня быстро поднялся в воздух и стал набирать высоту. Ручка управления, находящаяся у меня между колен, шевелилась как живая. «Управление сдублировано», — догадался я.

Мне было интересно наблюдать сверху за объектами под нами, и я глазел по сторонам. Кабинка была открытой, только плексигласовый козырек впереди. Ветер трепал мои волосы, но я был в восторге. Внизу, совсем близко, проплывали изумрудного цвета поля, избы деревенек за ними, темные дубравы, поблескивали речки-ручейки. По узеньким, как казалось отсюда, дорогам пылила крошечная, словно игрушечная, военная техника, и люди казались мне совсем маленькими. Здорово-то как!

Мне показалось, что летели мы недолго, но вот самолетик стал снижаться, попрыгал по неровному полю, и треск мотора стих. Эх, еще бы полетать — мне понравилось!

Мы с летчиком выбрались из самолета. К самолетику тут же поехала крытая брезентом полуторка. Рядом с нами она лихо развернулась, из кабины выпрыгнул лейтенант:

— Ты сержант Колесников?

— Я.

— Садись в кузов.

Брезентовый полог откинулся, я схватился руками за доски заднего борта. Меня подхватили руки сидевших в кузове бойцов, и я оказался внутри. Полог опустился, в кузове стало темновато.

— Садись — трясти будет.

Я уселся на скамейку.

Ехали мы около часа. Сопровождающие, а может, и конвоиры, были молчаливы, на мои попытки поговорить не реагировали. И куда везут, видно не было. Я даже не представлял себе, где нахожусь. Вот, блин, задолбали своей секретностью.

Грузовик остановился, полог подняли, задний борт откинули.

— Выходи.

Я спрыгнул на землю — рядом уже стоял лейтенант:

— Следуй за мной, сержант.

Мы зашли в здание, прошли по длинному коридору.

— Стой.

Лейтенант постучал в двери, зашел, и меня сразу же пригласили войти.

Большая комната, крытый зеленым сукном стол с настольной лампой и тремя телефонами. За столом — мужчина средних лет в военной форме, но без знаков различия на погонах.

Я встал по стойке «смирно» и хотел отдать честь, но вспомнил, что пилотка осталась на столе в штабе полка, и как обратиться, я не знаю.

— Здравствуй, Колесников.

— Здравия желаю.

Лейтенант вышел.

— Садись, расскажи все подробно о рейде.

И я стал рассказывать

с самого начала. Как передовую перешли, как я в Приднепровской схватку в доме увидел, как раненого «Сидорова» тащил — в деревне у старика оставил.

Сидевший за столом меня не прерывал. Дослушав до конца, он постучал карандашом по столешнице.

— Ну, в тех условиях, может, и правильное решение. На карте деревню показать сможешь? Как ты говоришь — Зайцево?

Я кивнул. Еще бы, я же в недавнем прошлом — офицер российской армии. И хоть попал на эту войну сержантом, офицером быть не перестал.

Военный развернул карту. Пришлось поискать квадратики Зайцево — уж больно мала та деревенька! Я нашел деревню, ткнул пальцем.

— Здесь. Готов вернуться с группой и доставить документы и раненого.

— Экий ты шустрый, разведчик. Ладно, Колесников, посиди пока здесь. Угощайся!

Военный пододвинул ко мне пачку папирос «Казбек» и спички. Сам вышел из комнаты, но тут же вошел лейтенант и застыл у двери.

«Не доверяют», — промелькнуло у меня в голове.

Хозяина кабинета не было долго — около часа. Затем он вошел, довольно улыбаясь, а лейтенант вышел.

«Смена караула, только теперь часовой званием повыше», — невесело подумал я.

— Ну вот, Колесников. С группой в немецкий тыл ты не пойдешь.

— А как же…

Военный не дал мне договорить:

— Самолетом вывезем. Там же рядом с деревней поле есть?

— Есть, — подтвердил я.

— Вот туда самолет и сядет. Раненого и документы в самолет погрузишь.

Я сообразил сразу:

— Так там же кабина маленькая, на одного только.

— Правильно сообразил, в корень зришь. А уж назад — пешком добирайся, сам.

Видя мою разочарованную физиономию, он хлопнул меня по плечу:

— Ну пойми ты — в самолете одно место. Документы нам позарез нужны, да и раненого вывозить надо. Ему через передовую самому не перебраться.

Я вскочил:

— Слушаюсь!

— Пошли со мной.

Хозяин кабинета вышел, я — за ним. Сзади пристроился вездесущий лейтенант.

Во дворе мы уселись в «эмку». Машина сразу тронулась с места. Мама моя, так мы же по Москве едем! Конечно, мне никто этого не говорил, и ехали мы не по центру — по окраинам, однако я не слепой, прочитал на трамвае трафарет «Метро «Таганская» — «Замоскворечье». Ни фига себе, куда меня занесло!

Я помалкивал, поглядывая по сторонам. Знать, документы важные, раз меня в Москву доставили и за документами самолет посылают.

Мы приехали в Тушино. На взлетном поле стояли самолеты По-2, «Дугласы», несколько зачехленных истребителей.

Мы подъехали к маленькому самолетику. Подошел пилот, козырнул. Военный разложил на крыле карту.

— Лейтенант, надо с этой точки раненого забрать и груз. С тобой наш человек полетит.

— Как же я назад всех заберу?

— Он там останется, назад сам добираться будет.