Загробная карьера Саши Маузера
Шрифт:
— Еще что?
— Еще в нем заложен продвинутый навык решения бытовых проблем. Готовка, стирка, уборка, посидеть с детьми или прибить полочку в шкафу — этот продукт справится с любой задачей. К несчастью, пришлось убрать из него репродуктивную функцию размножения. Мужские обязанности — единственное, что он не в состоянии выполнить. Но иначе его мозг бы постоянно отвлекался на всякие мелочи, а это будет мешать всем остальным функциям.
— Давай самое важное. Вы добавили функцию слежения?
— А как же. Георгий, активируй продукт.
Спустя несколько минут капсула с шипением открылась.
— Все, что Ахилл видит, слышит, и чувствует, записывается вот сюда, — Борис прикоснулся к небольшому разъему, встроенного в череп продукта. — Но можно также осуществлять дистанционное управление архивированными записями вот с этого планшета. Просматривать, скачивать, удалять, и так далее.
— Отличная работа, — взяв в руки гаджет, Сергей Петрович легонько провел пальцем по экрану. И тут же отшатнулся, когда вокруг него рассыпались какие-то цифры, голографические проекции, картинки и образы. — Фух, никак не привыкну к новым технологиям. Так-с, посмотрим, что у нас здесь. Боец, назови свое имя.
— Продукт 893-Б1, - скучными голосом сказала кукла. — Цель — наблюдение и выслеживание. Готов приступать к работе немедленно.
Координатор немного подумал, покачал головой, и поманил Бориса с Георгием в сторону.
— Вот что, ребятки, продукт, конечно, отличный, но вот этим своем поведением он непременно вызовет подозрение. Нужно, чтобы он вел себя не как послушный робот, а как человек со своими мыслями и эмоциями. Поэтому, загрузите в него сознание кого-нибудь из купленных. Только память не забудьте стереть. Пусть он думает, что родился и вырос в этом мире.
Ученые замялись.
— Чего это вы замолчали?
— Просто, понимаете, Сергей Петрович, такое решение чревато серьезными последствиями. Человеческое сознание — вещь, по-своему непредсказуемая. А вдруг ему что-то взбредет в голову, и он начнет думать о своем предназначении, о смысле жизни или о любви?
— Не начнет, — уверенно сказал начальник. — Загрузите в него сознание, которое вообще не расположено к философии, и уберите все, что может вызвать ненужные мысли. Пусть думает только о работе, и о том, как ее лучше сделать. Все понятно?
— Все понятно, Сергей Петрович.
Глава семнадцатая: Рекруты
В селение я вернулся глубокой ночью. До Каменного Ручья мы добрались без проблем, осмотрели жилище, и полетели обратно, но по дороге древний вертолет, принадлежавший старейшине, сел на землю для дозаправки, и заглох. Пока пилот чинил свою машину, матерясь, на чем свет стоит, солнце село, и наступила темнота. Остаток пути мы проделали очень медленно, опасаясь наткнуться на какой-нибудь военный штурмовик с одной из баз, которые обычно курсировали прилегающие территории в поисках крупных чудовищ, коих можно было без помех расстрелять с воздуха в отместку за статус хозяев планеты. С трудом добрев до публичного дома, и не встретив там никого их своих, я завалился в первую же попавшуюся комнату, и рухнул на кровать, отрубившись почти мгновенно.
Пробуждение было жестоким. А если точнее, меня пробудила холодная вода из стакана,
— Нет, ты посмотри на него! Вчера сказал, что ждет нас с докладом, а сам пропал на сутки, и теперь лежит здесь, дрыхнет! — возмущению рыжей не было предела. — Начальник, тоже мне!
— Даша, не быкуй. Я, между прочим, по нашим делам мотался. И вообще, чего вы сюда приперлись? Вам заняться нечем?
— Мы по поручению, — уточнила Мафую. — Лю Кин просил передать, что он ждет тебя у себя дома. И это очень срочно.
— А больше он ничего не просил передать? — вставать с роскошной кровати под балдахином мне страшно не хотелось.
— Что ты козлина. А, это я уже от себя добавила… Тогда да, больше ничего не просил.
— Ладно, тогда пошли.
Внизу нас встретила только Кира, уже стоящая возле плиты в фартухе на полуобнаженное тело. У меня отчего-то зачесалось внизу живота.
— С добрым утром, хозяин! Желаете чего-нибудь?
— Э-э-э-э… — хотелось ответить "тебя", но девчонки уже вытолкали меня за дверь, попутно сунув в руки пару бутербродов в качестве завтрака. — Не, ну вы чего так, а?
— Будешь облизываться в ее сторону — зарежу, — серьезно предупредила Мафую. — И не только из ревности.
Приехали, блин. Уже свой гарем намечается. Не так я себе представлял жизнь после смерти, ох, не так!
Ладно, теперь к делу. Помните, я несколько раз упоминал парня восточной внешности, который проявлял активное участие при казни? Так вот, знакомьтесь: его зовут Лю Кин, он чистокровный китаец, и содержит местный зверинец. Как говорила маленькая охотница, у каждого селения есть свои прирученные хищники, которые неусыпно стерегут границы, защищая жителей от диких хищников. За приручение, содержание, кормежку и защиту отвечает определенный человек. В нашем случае это и был маленький китаец Лю, который обладал просто природным талантом находить в джунглях маленьких зверенышей, а потом воспитывать их до крупных, преданных ему монстров. И не только воспитывать, но и потом размножать, увеличивая их популяцию.
Сам Лю встретил нас у своего дома, стоящего на отдельном, персональном участке почти на границе поселка.
— Привет, начальник.
— Здорово. Чего звал?
— Меня тут с утра старейшина к себе дернул. Рассказал, что и как. Короче, мы решили, что раз селение расформируется, то и прирученные хищники ему уже ни к чему. И вы вполне можете забрать их себе.
У меня аж дыхание перехватило от такой новости. Охотиться на монстров, используя для этого других монстров — на это у меня самого бы точно фантазии не хватило. Прямо царский подарок.
— Значит, ты теперь тоже с нами?
— Угу. Только с одним условием: убивать только тех, кто действительно представляет опасность. Если мы будем калечить каждого зверя, что попадется на нашем пути, то я уйду.
— Заметано, — мы обменялись крепкими рукопожатиями. — Ну, показывай, что за монстряк ты тут держишь.
— Покажу. Но должен сразу предупредить — их мало.
— Да? — моя радость начала быстро уходить. — Почему?
— Просто до недавнего времени нас защищала стая гигантских волков, но из-за Кадмина мы лишились и ее, — свирепо ответил Лю. — Остались лишь несколько зверей.