Захваченная грешником
Шрифт:
Мои глаза закрываются, когда я вспоминаю сказки, которые она читала мне на ночь. Ее объятия.
Сожаление наполняет мою грудь, что я не обнимала ее дольше, когда видела в последний раз. Мне не следовало так быстро отстраняться.
Рука Николаса скользит вверх и вниз по моей спине, прежде чем я крепче прижимаюсь к его боку.
Я черпаю в нем свои силы и, открыв глаза, поднимаю подбородок и смотрю, как опускают гробы и наших родителей укладывают в место их последнего упокоения. Рядом друг с другом, как и должно
Мои губы приоткрываются, и я делаю дрожащий вдох.
— Когда придет наше время, обещай, что мы встретим смерть вместе. Как и наши родители.
— Я обещаю, — бормочет Николас. — Место твоего последнего упокоения будет в моих объятиях.
Я прижимаюсь к Николасу, моей силе, моей жизни, моей причине дышать, и когда церемония заканчивается и люди медленно уходят, мы продолжаем стоять у могил, прощаясь.
Усталость давит тонной на мои мышцы, когда я смотрю на Афину и Бэзила.
— У меня нет сил на поминки.
Он проходит в особняке Статулис, который был приведен в порядок после нападения.
— Значит, нас двое, — бормочет Афина, прежде чем испустить вздох.
Николас поворачивается, чтобы поискать Андреаса, и поскольку он стоит у внедорожника на костылях, мы направляемся к нему.
— Это была хорошая церемония, — говорит Андреас, когда мы подходим к нему.
— Ты будешь представлять нас на поминках? Женщины устали, — спрашивает Николас своего друга.
— Конечно. — Он наклоняется, чтобы поцеловать меня в щеку, за что получает свирепый взгляд от Николаса. — Отдохни немного.
Пока Андреас забирается на заднее сиденье внедорожника, чтобы направиться к особняку, Николас обращается к Афине:
— Следуй за нами в пентхаус. Мы не пойдем на поминки.
Она благодарно улыбается своему брату.
Нас будет только четверо: Афина, Бэзил, Николас и я. Как и должно быть. Никто другой не сможет полностью осознать потерю, которую мы понесли.
Как только мы добираемся до пентхауса, я готовлю для нас кофе и, свернувшись калачиком на диване, потягиваю напиток маленькими глотками, радуясь, что мне не нужно общаться со всеми незнакомцами, пришедшими на похороны.
Я смотрю на свою семью, которую три месяца назад я совсем не знала.
Теперь они — мой мир.
Глава 46
НИКОЛАС
Месяц спустя…
Теперь, когда Тереза закончила университет, эту женщину не остановить. Она уже написала один сценарий и только что приступила к другому.
— Я несчастен, — жалуюсь я, хмуро глядя на ноутбук у нее на коленях. В течение всего полета она не переставала печатать на этой чертовой штуковине.
— Почему? — бормочет она, слишком погруженная в свою работу, чтобы даже поднять взгляд.
— Тереза! — Я срываюсь.
— Что? — От удивления она переводит взгляд на меня. —
— Женщина, ты слышала хоть слово из того, что я сказал?
Она моргает, глядя на меня.
— Я. Не. Счастлив, — произношу я для нее по буквам.
На ее лице отражается замешательство.
— Почему?
Я бросаю на устройство убийственный взгляд, затем приказываю:
— Прекрати работать и удели мне внимание.
Смех срывается с ее губ, затем она осмеливается покачать головой.
— Я почти закончила с этой сценой. — Она вытягивает шею, чтобы выглянуть в окно, как будто она сможет увидеть, где, блять, мы находимся.
С недоверчивым выражением на лице я наблюдаю, как маленькая шалунья снова начинает печатать.
С меня хватит.
Вскакивая со своего места, я хватаю ноутбук с ее колен, закрываю чертову штуковину и бросаю ее на стол. Кладя руки на подлокотники по обе стороны от нее, я наклоняюсь и загоняю ее в угол мрачным взглядом.
— Ты уделишь мне внимание. Прямо сейчас.
— Уверен, босс? — она дразнит меня, в ее глазах нет ни капли страха.
— Я профинансирую твой первый фильм, — начинаю я переговоры.
Бровь Тесс приподнимается.
— И что я должна сделать взамен?
Я опускаю взгляд на синие яйца, спрятанные за тканью брюк моего костюма.
— Разве это, блять, не очевидно? — Выпрямляясь, я расстегиваю ремень и, потянув молнию вниз, освобождаю свой ноющий член.
Тесс облизывает губы, ее глаза наполняются желанием.
— На какие финансы мы рассчитываем? Будет ли предел тому, сколько мне разрешено потратить?
— Зависит от того, насколько хорош минет, детка, — бормочу я, мой голос хриплый от вожделения.
Ее пальцы обхватывают основание, и она гладит меня один раз.
— Тогда мне придется выложиться по полной.
Господи, так приятно чувствовать ее руку на себе.
— И еще кое-что, — бормочу я. Как и при нашей первой встрече, эта женщина все еще сводит меня с ума. Неважно, сколько раз я теряюсь в ее теле, этого никогда не бывает достаточно. Мой голод по ней ненасытен.
Тесс наклоняется вперед на своем сиденье, высовывает язык и слизывает бисеринки предварительной спермы. Ее пальцы крепче сжимают меня, а губы смыкаются вокруг ноющей головки.
Моя голова откидывается назад, мои глаза закрываются, когда ее тепло обволакивает меня, заставляя мурашки распространяться по моей коже.
— Блять, детка, — стону я. — Вот так, возьми меня глубоко. — Мои пальцы запутываются в ее волосах, и, сжимая их в кулак, я начинаю толкаться, проникая глубже в ее горло. — Иисус. — В моей груди раздается удовлетворенный гул. Нуждаясь в оргазме больше, чем в следующем вдохе, мои бедра двигаются все быстрее и быстрее, пока я не трахаю рот своей жены в неумолимом темпе.