Захваченный
Шрифт:
— Отлично. Это супер, что ты не хочешь подкрадываться к окну моей спальни.
Он делает паузу и делает глубокий вдох, его широкая грудь расширяется ещё больше.
— Я говорю тебе, что не думаю, что есть какое-то другое объяснение тому факту, что в последние две недели у меня был огромный узел в животе, кроме того, что я люблю тебя. Кроме того, я хочу, чтобы ты была рядом всё это чёртово время. Когда меня нет рядом с тобой, всё хреново. Так что я влюблён в тебя, и это всё. Тебе просто придётся жить с этим.
— Ты так умело обращаешься
— Пожалуйста, — бормочет он. — Твои слова «Я люблю тебя» были не более красноречивы, чем мои.
Он поднимает меня в кузов грузовика, и я забираюсь назад по матрасу, спиной к подушкам. Колтон ползёт по мне, его лицо над моим, и его член сразу же оказывается у меня между ног.
— Красноречиво, — говорю я. — Громкое слово.
— Учился у лучших, — бормочет он.
На этот раз, когда он входит в меня, он не торопится. Его глаза встречаются с моими, и они ни на миг не колеблются, когда он медленно движется внутри меня. Я думаю, что могла бы остаться такой навсегда и быть счастливой. Моё сердце, кажется, собирается разорваться на части.
Когда я, наконец, кончаю, после того, как Колтон брал меня, пока я не превратилась в лужицу, его пальцы переплетены с моими, взгляд глаза в глаза. Когда он кончает, с его губ срывается:
— Ты моя.
***
— О ад, — стонет Колтон ещё до того, как мы открываем дверь. — Я знаю этот голос. Готовься.
Смех Дорин слышен даже через входную дверь, а также приглушенные голоса Танка и Сейбл.
— Пора! — зовёт Дорин. — На столе есть еда. Завтрак на ужин!
На столе — рог изобилия еды, если быть точной. Стопка блинов в милю высотой, горы яиц, бекона и сосисок и столько выпечки, что хватило бы на открытие пекарни. Колтон кладёт руки мне на бёдра, притягивает к себе и шепчет на ухо:
— Ты уже съела сосиску, не так ли?
— Заткнись, — шиплю я, шлёпая его по руке. — Твоя мать прямо здесь.
— Идите сюда и поешьте, пока всё это не остыло, — Дорин жестом приглашает нас присоединиться к ним, когда Танк и Сейбл выдвигают складные стулья вокруг двух карточных столов, установленных в гостиной. Наш кухонный стол определённо слишком мал, чтобы разместить всех собравшихся. Я почти ожидаю, что складной стул Танка рухнет под ним. Складные стулья рассчитаны на вес футболиста или они делают специальные усиленные стальные только для них?
— Ешьте, ребята, — приказывает Дорин. — Вам нужна выносливость для игры. — Она пристально смотрит на Колтона. — И если ты собираешься подарить мне внуков.
— А вот и оно, — произносит Колтон.
Я давлюсь глотком апельсинового сока, который только что выпила.
Дорин накалывает вилкой блинчик и кладёт его мне на тарелку, как будто она только что не упомянула о том, что Колтон оплодотворил меня.
— Я всегда советую мальчикам носить с собой презервативы, но к тебе это больше не относится, Колтон.
Сейбл хихикает, а Танк фыркает. Рядом со мной ворчит
— Чёрт, ма. Было довольно неловко, когда ты посылала мне презервативы по почте. Сказать мне, чтобы я их не надевал — это уже перебор.
— Я просто хочу сказать, что ты не можешь ошибиться с милой случайной беременностью, — говорит она.
Я думаю, что кусок блинчика, который только что съела, попал не в то горло. Я собираюсь удавиться блинчиком посреди ужина.
— Хватит, ма, — говорит Колтон своим деловым тоном.
— Я рада, что вы вместе, вот и всё, к чему я клоню. И вы двое тоже! — добавляет она, бросив взгляд на Танка и Сейбл. — Одному Богу известно, почему тебе понадобилось несколько недель, чтобы преодолеть этот дурацкий спор о диссертации, — говорит она со вздохом. — Если он когда-нибудь будет таким упрямым в будущем, Кэсси, ты можешь отправить его обратно ко мне для проверки отношений.
Смех клокочет у меня в горле.
— Да, мэм.
— Предательница, — шепчет Колтон. Он наклоняется и сжимает моё бедро.
Глава 47
Колтон
Девять лет спустя
— Можно я возьмусь за это дело? — я слышу голос моей жены на расстоянии фута и, лёжа на массажном столе, наблюдаю, как она разговаривает с массажисткой, которая работала надо мной в течение последнего часа.
— Что ты здесь делаешь? — спрашиваю я низким голосом. Мы находимся в тренировочной комнате, только занавеска отделяет нас от остальной части комнаты, где есть другие игроки, которых перевязывают, массируют или принимают ледяные ванны. — Разве тебе не нужно проверять домашние задания? Почему у тебя волосы заплетены в косички, доктор Кинг?
Кэсси пожимает плечами.
— Я займусь старым случайным распределением баллов, — шутит она, хотя ничего подобного не сделала бы. Я знаю, как серьёзно она относится к своей работе университетского профессора. В этом году она претендует на эту должность, и она совсем не беспечна в своей работе.
Она не отвечает на вопрос о косичках. Вместо этого она наклоняется надо мной, её руки скользят по моей пояснице.
— Перевернись.
Я переворачиваюсь на спину, моя голова повёрнута к ней, когда она проводит рукой по моей груди и вниз по прессу.
И мой член сразу же становится твёрдым как камень.
Вот что она делает со мной. Через девять лет она касается моей обнажённой груди, и я мгновенно становлюсь твёрдым.
Хотя в последнее время это случалось реже, между долгими часами работы и двумя пятилетними мальчиками-близнецами — и чёртовым стрессом.
— Адам и Джеймс сегодня ночуют у Джонатана и Сейбл, — шепчет она, прежде чем я успеваю спросить. — Они хотели провести ночь с Раэль и Эмили. Мы отплатим им тем же и заберём их детей в следующем месяце на годовщину свадьбы. Ты был напряжён из-за плей-оффа, и ты слишком раздражителен для меня в последнее время.