Захват Хассании

Юрьев Валентин Леонидович

– Что ты чушь несёшь, Пашка?! Какой власти? Мне нужна уверенность в жизни. Я хочу спать спокойно, зная, что никакая мерзость ни от хассов, ни от королей, ни от колдунов не разрушит мой дом, не тронет моего ребёнка, мою жену, друзей...

– И всё?

– Ну, не всё, конечно... Хочется жить интересно, мир видеть, двигать технику, чтобы развивалась, самому учиться...

– А тебе не кажется, Мроган, что это напоминает Паучий Замок? Отгородиться от мира, ворота повыше, охрану покрепче?...

– Ну, ты сказанул! Спасибо! Сравнил с кем! Я разве только о себе забочусь? Если бы о себе, то давно перевёл бы свою семью туда, к озеру, к лесу, а не сажал бы его на наших камнях... Как там Канчен-Ка? Летает?... Боюсь я за неё...

– Куда

она денется? Упёртая... Ей бы самолётик игрушечный показать, а сейчас приходится объяснять на пальцах... Я и так как пономарь: "Если тебя клонит вправо, то жми правый клапан, дитя моё, а если влево, то левый, дитя моё"...

– Ну!.. Она жмёт?

– Ты что? Себя забыл? Там всё из головы выскакивает... Скорость большая, а времени на обдумывание мало... Вот, если бы сделать трубу, чтобы ветер дул несильно, но постоянно...

– Не выйдёт, нужно, чтобы уклон был, постоянное падение... Проще придумать карусель высокую и вращать её.

– Чем вращать?

– Да хоть руками! Ты сейчас чем поднимаешь наверх?

– Верёвкой... Ну, да, руками... Трое тянут, один висит...

– А теперь представь, тридцать тянут, в смысле, вращают, а десять -висят...

– Беги, вон ещё группа топает...

Мроган побежал завлекать вторую цепочку, а я смотрю и думаю, какая это удача в жизни - встретить вот такого сумасшедшего, неуёмного, необузданного друга, зацепившись за которого можно мчаться, а не киснуть на кочке... А перед глазами встало во весь рост огромное велосипедное колесо, закреплённое горизонтально, которое крутят по очереди те, кто учатся, а на ободе висят Серые Птицы, точнее, Птенцы, никакого обрыва не надо, высота не такая опасная как сейчас, полёт станет в десятки раз дольше, а скорость его гораздо меньше, чем в падении... Да! Это мечта!

Город Богов

Понять язык неожиданно помогла Анушан-Апа. Я в памяти насобирал уже много хассанских слов, только не понимал принципа склонения и спряжения, поэтому путался сам и не мог понять сказанного кем-то. Рассуждения со взрослой, спокойной женщиной дали то, чего не могла дать импульсивная Ланат-Та. Постепенно пришло понимание. В иритском языке каждое слово, не изменяясь само, обрастало кучей вспомогательных словечек и предлогов, помогающих понять его модификации, а в хассанском существовал набор приставок и окончаний, выполнявших те же функции, так что зная корень, основу слова можно было легко трансформировать его, добавляя звуки спереди и сзади... От этого оно становилось длинным, труднопроизносимым, но достаточно точным по смыслу. А я-то недоумевал, зачем использовать так много похожих слов? Оставалось научиться быстро это преобразование проделывать в уме и, наоборот, мысленно вычленять прибавки, слышать, распознавать в кем-то произнесённой фразе, чем мы вдвоём и занимались по вечерам...

Чем дальше двигались дела на границе, тем больше мне хотелось выполнить абсолютно безумную затею... Пробраться в столицу Хассании и там из первых уст высочайших сановников падишаха или даже от него самого услышать речи о том, что ожидает наши страны. Весь трёп об угрозе, который звучал внутри королевств базировался на слухах, домыслах, старом опыте. Он абсолютно не отражал никакой реальной обстановки. Сановники сами ни разу не были в чужой и далёкой стране. Советник ссылался на доклады королевской дипломатической миссии, а мне всё меньше верилось в их объективность. Как можно верить тем, кого допускали на приём только для целования вонючей туфли Владыки?

Нагловатая уверенность в том, что я всегда смогу хотя бы реально смыться из самой затруднительной ситуации, колола моё самолюбие и дразнила любопытство. Простой вопрос: "Для чего тратить тысячи монет, труд тысяч работяг, если угроза с Юга высосана из пальца и ни на чём не основана?" не мог иметь ответа без подробного разговора. Я уламывал Принца, мы вместе с ним замучили Советника, от которого ждали получения верительных грамот или хотя бы ярлыков на проход, но он как и раньше,

ничего не хотел слышать, чтобы не рисковать посольством...

Идея, пришедшая в голову после долгих размышлений, была глупой и наглой. Почему бы не объявить себя послами страны, которой вообще не существует? В век медленных скоростей какому идиоту придёт в голову проверять, есть такое государство в непролазных снегах на севере, или нет, если нужны долгие месяцы, чтобы с риском для жизни добраться до далёкой земли? Главные атрибуты послов - бумаги, одежда и подарки могут быть подделаны и, чем солидней они будут выглядеть, тем больше доверия послам.

А в качестве подарка можно взять любой предмет, который мы делали в Белом Городе, или любой дорогой предмет, купленный в других городах. Начавшаяся с внутренней шутки, мысль обставляла возможность реализации всё новыми и новыми мелочами, постепенно смывающими скучное слово "нельзя". Даже язык таинственного государства был у меня в запасе, родной мой, русский. Это давало возможность отвести всякое подозрение от трёх королевств. Одним из первых реальных действий стал пошив костюмов, в которых можно было бы не умирать от жары и гнуса. То, что Кайтар считал грубой дешевкой, обшитое шелком, могло произвести яркий эффект.

Принц тоже увлёкся идеей. Скандал во Дворце, который невольно для него прокатился после разоблачения лже-скороходов, подстегнул фантазию моего высокопоставленного друга и сейчас он уже всерьёз хотел и сам посмотреть на девушек Хассании, чтобы, как он объяснял, быть готовым к подобным неожиданностям.

Услышав идею нашего нового проекта, Советник схватился за сердце, обозвал нас, по-дружбе, неприличными словами, но, поняв, что мысль посещения Владыки Города Богов не оставит пустые головы молодых авантюристов, сходил к королю и неожиданно получил его поддержку. Причина была проста и примитивна. После объявления падишаха законным наследником трона, все более низкие по статусу соседи (а к ним относилось и наше королевство) должны были пройти церемонию поздравления или представления, но не на уровне посольств, а личным посещением. Ларен Мягкий, похоже, не имел ни малейшего желания путешествовать по жаре и духоте лишь для того, чтобы с унижением для себя признать власть более крупного государства, сила которого таилась только в его размерах... А брат короля для этой цели вполне годился.

В добавление к участию в церемонии я согласился, а лучше сказать, напросился, изготовить подарок падишаху - уже почти готовую смотровую трубу маленького размера, которую не трудно носить в руках или на плече в тубусе с ремнём. Труба давно опробована в макетном виде, оставалось только запаковать её в полированную медь, украсить золотыми полосами и сделать надписи по-хассански, на чём мои работяги и остановились, не зная, что и как писать... Драгоценностями решили не инкрустировать, чтобы не порезать случайно руки высочайшей особы...

Побежали гонцы в Посольство, замелькали иглы в пальцах швей, строчащих новые костюмы, монетка к монетке укладывались в красивый сундучок столь любимые всеми золотые с чеканкой нашего королевства, в этом был особый шик и Монетная Мастерская бурлила в чаду горнов и жаркой работе. В Иностранном Кабинете нашли рисунки надписей, которые нужно выгравировать в честь высочайшего вельможного лица, типа: "Благословенному Богом единым в лучах Сияющего... и так далее, на две страницы.

А я лично занимался совсем другим. С разрешения Анушан-Апа, купил её дом, приносящий пока что одни несчастья, сделав на базаре купчую по всем правилам страны, как военный советник Трёх королевств, о чём гласил официально оформленный ярлык. С таким документом можно было смело бить жандармов по мордам и не бояться шпиков всех мастей. Что я и сделал при первом же посещении с огромным наслаждением, в отместку за боль от наконечника стрелы. Отныне дом и сад принадлежали как бы чужому государству, а все жалобы, и разговоры о нём можно вести только в посольстве. А какие могут быть жалобы, если слуги закона нагло обворовывали брошенное жилище?