Захват
Шрифт:
На чьи деньги чинят дороги и половина жилого фонда? На средства завода. Кто дает распоряжение на строительство домов и ремонт детских садиков? Шмель. Кто, в конце концов, рекомендует областным властям, кого ставить мэром или главой администрации города? Тот же Захар Шмель. Что же произошло? Нужно идти к Волковницкому и попытаться взять неиспользованные дни отпуска.
На следующее утро после утреннего развода майор Шмель был в кабинете командира сводного полка.
–
– Заходи Шмель. Садись. В чём дело?
– Разрешите обратиться по личному делу. Вчера пришли вести из дома. В общем, у отца инфаркт. Его жена просит срочно приехать.
– Так всё серьёзно? Но я слышал, что инфаркт без причины не бывает. Что-то случилось?
– Даже не знаю. Звонил домой, никто ничего вразумительного не говорит. Правда, с Яной – женой отца поговорить не удалось. Домработница сказала, что на отцовском заводе какие-то неприятности, вот его и прихватило.
– А что за неприятности?
– Да не знает она!
– Давай спросим у нашего полкового «лекаря» Нугзара от чего бывает инфаркт?
– Как я сразу не догадался у него проконсультироваться! Конечно Егор Владимирович, звоните Шекиладзе.
– Зачем звонить, вызовем. Пусть прибежит, ему полезно побегать.
Волковницкий нажал кнопку внутренней связи и крикнул: «Дежурный! Лейтенанта Шекиладзе ко мне! Быстро!»
Через несколько минут, запыхавшийся Шекиладзе стоял перед командиром по стойке смирно.
– Вольно, Шекиладзе! Садись. Доложи нам с майором, по каким причинам у людей инфаркт бывает. Можешь?
– Так точно, товарищ полковник. Основная причина возникновения инфаркта миокарда это нарушение тока крови по венечным (коронарным артериям). Такое нарушение чаще всего возникает на фоне атеросклероза венечных артерий.
– Ты не на консилиуме, Шекиладзе. Своими словами доложи.
– Есть. Разрушаются стенки артерий и вен и в местах разрушений появляются бляшки. Происходит закупоривание, то есть тромбоз, ну и в результате инфаркт.
– А по каким причинам разрушаются стенки?
– Основная причина – это возраст, товарищ полковник. Но вам до этого ещё далеко.
– Тут речь не обо мне, лейтенант. У товарища майора отец в больнице. Диагноз – инфаркт.
– Разрешите обратиться к товарищу майору. Миш, отец курит?
– Есть грех.
– Гипертония есть?
– Когда-то в больнице лежал, недолго. Говорили – давление.
– Ну, вот тебе весь букет причин. Возраст, гипертония, курение. Ещё лишний вес и гиподинамия – отсутствие достаточной нагрузки. Он у тебя директор, я слышал? Наверное, всё время или в кабинете сидит, или на машине ездит, а?
– Нугзар, а нервные перегрузки в связи с неприятностями могут вызвать инфаркт?
– Вторичный фактор! Могут быть «последней каплей переполнившей «чашу терпения организма».
– Всё ясно. Товарищ полковник, разрешите подать рапорт о предоставлении очередного отпуска?
– Подавайте майор. Езжай. Нужна будет помощь – обращайся. Деньги, лекарства, транспорт. В ваших краях полно моих друзей по училищу. Если ты воин – справишься с любыми трудностями. А ты воин. Вперед майор!
– Есть.
Он
В маленьком районном городе Кизилабад все было стандартно: типовое здание районной администрации – бывший райсовет, белые колонны, высокие двери, большие гулкие коридоры, маленькие комнаты с высокими потолками и портретами президента Хурмонова в каждой комнате.
Обычный вокзал: белое здание, широкие двери выходят на привокзальную площадь и такие же на перрон. Комната ожидания, наполненная рядами свинченных между собой стульев из никелированного железа и кожзаменителя. Пассажиры здесь читают, спят, едят, кормят своих детей – ждут.
Вокзальный ресторан тоже не блистал разнообразие дизайна: выбеленные стены, две огромные пальмы в кадках, на высоком потолке большая пыльная люстра. Столики покрыты белыми стираными и жестко накрахмаленными скатертями с заштопанными дырами от зажженных сигарет посетителей. На каждой стене картина с пейзажами выполненными, скорее всего, местным живописцем-самоучкой. Официантки в белых фартучках и крахмальных белых кокошниках - всё как всегда, как десять, двадцать и тридцать лет назад. Разве что ассортимент стал богаче, но качество………. Да и не станет хороший повар работать за гроши в вокзальном ресторане заштатного городка.
В этом же здании был и буфет. За не совсем чистым стеклом буфетной витрины лежали бутерброды с копченой колбасой, неизвестного возраста и салаты непонятного происхождения. Но выбор спиртного был более многообразен – больше десяти сортов пива, водки с разными этикетками, крепленные и сладкие вина.
До прихода поезда было примерно два часа, хотелось есть и Михаил пошел в ресторан.
В огромное овальное окно вокзального ресторана, зашторенное розовыми занавесями, отдаленно напоминающими театральные кулисы, пробивалось яркое азиатское солнышко. Веселые пылинки плясали в его длинных желтых лучах и напоминали иллюстрацию из учебника физики о броуновском движении молекул. В зале было два десятка столов и огромная стойка похожая на старинные стойки бара в американских вестернах. У этого монументального сооружения и дремали официантка и буфетчица.
Михаил присел за свободный столик. Они все были свободны, в ресторане не было ни одного посетителя, поэтому выбор был большой. Он сел и как бы увидел себя со стороны. Молодой, высокий, загорелый, кареглазый, коротко стриженный, в простом, но не дешевом штатском костюме и легкой голубой рубашке (парадная форма и камуфляж были аккуратно уложены в чемодан и сданы в камеру хранения). Он был похож на молодого Марка Бернеса из фильма «Два бойца».
Молодящаяся официантка медленно повернула голову в его сторону и, тут же, ленивое выражение на её лицо сменилось маской неподдельного интереса. Она подошла к Михаилу.