Захватывающее время
Шрифт:
– Ны-ряй, Сат-тер! Ны-ряй, Сат-тер!
У меня в голове мелькает мысль, что я могу поскользнуться и разбить голову о край бассейна, но если постоянно переживать из-за мелких помех, вряд ли чего-нибудь достигнешь. Так что, отбросив все сомнения, я разбегаюсь в три длинных шага и взлетаю – полностью одетый – втягиваю в грудь воздух, группируюсь и, делая почти полный оборот, вхожу в воду. Когда я выныриваю, все вокруг аплодируют и гикают. Кто-то в первых рядах весь мокрый от брызг, но мне на это плевать.
– Марко! – кричу я.
– Поло [41] ! –
После этого вход открыт всем. В бассейне, наверное, уже человек двадцать, и ребят, и девчонок, некоторые даже в своих бальных нарядах. Вода бурлит, все топят друг друга, у девчонок блузки и платья красиво облепляют груди. Воздух звенит от криков и смеха. Я наблюдаю за всем этим с бортика, болтая в воде ногами в ботинках, носках и брюках, и улыбаюсь непревзойденной по широте улыбкой, достойной книги рекордов Гиннеса, и наслаждаюсь своим грандиозным поступком. Я даже не слышу, как меня окликает Кэссиди, и замечаю ее только тогда, когда она подходит вплотную.
41
«Марко Поло» – игра в бассейне с правилами, похожими на жмурки. – Прим. ред.
Глава 54
– Саттер, тебе нужно пройти в дом.
Я поднимаю голову и вижу ее позади себя. Она стоит надо мной, и свет фонарей отражается в ее волосах. Она прекрасна.
– Я не могу идти внутрь. Я мокрый.
– Я дам тебе полотенце.
– Зачем такая срочность? – Я встаю и вместе с ней иду к двери.
– Дело в Эйми. Ей плохо. Келси нашла ее на полу в ванной. Ее вырвало в раковину.
– Боже. Наверное, она зря ела ту картошку «чили» у Марвина.
– Может, виновата выпивка?
– Послушай, у меня идея. Почему бы тебе не привести ее сюда? Может, если она немного поплавает, ей станет лучше.
– Поплавает?! Саттер, она не в состоянии плавать. Она камнем пойдет ко дну.
– Я буду рядом. Я не дам ей утонуть.
– Ага, так же рядом, как ты был с ней весь вечер? Да ты и минуты не провел рядом с ней.
– А ты-то что так переживаешь из-за этого? Разве тебе было мало того, что ты учила меня, как быть твоим парнем, когда мы были вместе? Теперь же ты учишь меня, как быть парнем другой девушки?
– Дело не во мне и не в тебе. – Она останавливается передо мной и кладет руки мне на плечи, так, будто собирается хорошенько встряхнуть. – Ты знаешь, что ты мне не безразличен, что так будет всегда, но сейчас…
У нее нет шанса договорить. Ее обрывают. Мы стоим в патио примерно в десяти ярдах от двери, когда из дома выходит Эйми. Ее пошатывает, но она идет к нам с решительным видом.
– Ему плевать, безразлична ты к нему или нет, – говорит она на пятьдесят децибел громче, чем обычно. – Ты не его парень. То есть, не его девушка. То есть… в общем, ты меня поняла.
– Эйми, – говорит Кэссиди, – я просто пыталась уговорить его пойти внутрь и помочь тебе.
Но Эйми уже не остановить:
– Знаю,
– Никого она не трахала, – говорю я, удивленный. В смысле, конечно, я учил Эйми кое-каким ругательствам и всяким пошлостям на всякий случай, но кто бы мог подумать, что слово «трахнуть» так легко слетит с ее языка?
– Это был всего лишь дружеский танец, – говорю я и хочу взять ее за руку, но она отпихивает меня и делает шаг к Кэссиди.
– Больше не смей приближаться к нему. Я не желаю тебя видеть, – говорит она. – Жирная сука.
Я не успеваю опомниться, как она дает Кэссиди пощечину. Удар настолько сильный, что Эйми не удерживается на ногах и падает на стеклянный садовый столик. Стекло разлетается на множество острых, как бритва, осколков.
И вот передо мной две девчонки: одна с красной отметиной на щеке, другая лежит на битом стекле. К какой я должен подойти? Не знаю, как это характеризует меня, но я бросаюсь к Эйми.
Я приподнимаю ей голову.
– Сесть можешь? Ты порезалась?
– Я жутко выгляжу, да? – спрашивает она. – Наверняка, жутко.
– Давай, я усажу тебя на стул.
Я сажаю ее на стул и проверяю, нет ли порезов. Нахожу лишь царапину на плече, ничего страшного.
– Похоже, ты в порядке, – говорю я, а она утыкается лицом в мою мокрую рубашку и говорит:
– Нет, я не в порядке. Я такая дура. Меня вырвало в ванной. У меня есть блевотина в волосах?
– Нет, твои волосы пахнут очень приятно, – отвечаю я, но на самом деле fragrance de vomit [42] слишком удушающий.
42
Запах блевотины (франц.).
Позади меня вопит Кендра:
– Саттер Кили! Когда мне рассказали, что тут произошло, я сразу поняла, что без тебя не обошлось! Надеюсь, ты догадываешься, что тебе придется заплатить за стол?
– Прекрасно, – говорю я, спокойно и с достоинством. – Пришли мне счет.
Однако ей этого мало:
– Я требую, чтобы ты убрался отсюда вместе со своей налакавшейся девкой. Немедленно! – Она, как самая настоящая мамаша, прямо-таки кипит от праведного гнева.
– С какой стати мы должны уходить? Я же сказал, что заплачу за этот дурацкий стол.
– С какой стати вам уходить? – Она оглядывает стол и бассейн с видом страхового агента, заявившегося после урагана Катрина. – Есть парочка причин. Первое: из-за тебя все залезли в бассейн, хотя я говорила, что этого делать нельзя. А теперь еще твоя мисс Бухич устроила идиотскую сцену, без всякой причины ударила мою лучшую подругу и разбила стол за две сотни баксов.
– Эй, ведь это же вечеринка. Всякое случается.
– Нет, Саттер. Вечеринка – для развлечения. А ты не умеешь развлекаться, как нормальные люди.