Закат рассвета
Шрифт:
– Как он выглядел? – лицо Александра стало очень серьезным.
– Он такой… такой… я его видела раньше, ему лет тридцать на вид, выше среднего роста, похож на байкера, отец назвал его Люк… Лео…
– Ленар?…
– Да, да, Ленар, ты его знаешь?!
– Еще бы! Это мой старший брат, о котором я тебе рассказывал. Два года назад он собрал всех наших и предложил заявить людям о нашем существовании… Теперь я не сомневаюсь, что эпидемия – это дело его рук. Я рассказывал тебе, что Ленар никак не мог смириться с тем, что отец назначил меня своим преемником, хотя им должен
Александр замолчал, лицо его было хмурым.
– А еще он сказал, что совет разбудил отца… – вдруг вспомнила Люси. – Это тот, о котором ты мне рассказывал?
Александр не сразу ответил. Его поразили слова девушки. Он и раньше думал о возможном пробуждении Серила, но эта мысль была настолько маловероятной, что он считал, что этого никогда не случится, а если и случится, то в очень далеком будущем.
– Да, это он.
– И что теперь? – Люси закусила губу изнутри, понимая, что это может быть не к добру.
– Не знаю. Одно хорошо – его разбудил не Ленар…
– Алекс, еще я услышала, что вирус в крови людей убивает также и вас, что это побочный эффект, но твоему брату это только на руку! Эрик подтвердил это. Алекс, ты умираешь!
Девушка держалась обеими руками за край узкого окошка с решеткой и смотрела на него с какой-то обреченностью.
– Алекс, я не хочу, чтобы ты умер, я не переживу этого, я… люблю тебя… – сквозь слезы почти неслышно прошептала она, глядя на него по-детски распахнутыми глазами со слипшимися длинными ресницами.
– Я знаю, – мягко произнес Александр.
– Откуда?! – внезапно забыв обо всех ужасах, удивилась Люси.
– Ну, во-первых, мне больше шестисот лет, если ты не забыла, а во-вторых, – это будет ответом на твой вопрос «есть ли у вампира душа?», – Александр мягко улыбнулся и посмотрел девушке прямо в глаза. – Я тоже тебя люблю… Очень сильно…
Глаза ее засияли, но Люси тут же смущенно опустила их.
– Ты для меня самое большое сокровище, которое, к сожалению, я не могу взять в свои руки и не могу уберечь от печали и боли. С того момента, как мы столкнулись у лифта, мысли о тебе придавали мне силы. Ты сама не понимаешь, насколько ты – чистое и светлое существо.
Девушка бессознательно протянула руку сквозь решетку. Александр не мог этого сделать в ответ – расстояние между прутьями было очень узкое для наручников, да и посеребряная решетка была опасна для него. Он лишь наклонил голову, чтобы Люси могла до него дотянуться. Она нежно провела рукой по его щеке, обвела подушечками пальцев его брови, потом повторила линию его носа и, наконец, дотронулась до губ. Александр закрыл глаза и молча наслаждался ее прикосновениями. Вся нежность, которую Люси так долго копила в себе, казалось, сосредоточилась в кончиках пальцев. А он целовал ее руку,
Люси без опаски и смущения гладила лицо любимого. Ее изящные пальцы скользили по склоненной голове, запутываясь в волнистых прядях. Они оба наслаждались этим моментом не в силах прерваться.
Наконец Александр открыл глаза и посмотрел на девушку. Он все же очень тревожился за нее, больше, чем за себя самого. И Люси увидела эту тревогу в его глазах с густыми темными ресницами. Внезапная мысль о том, при каких обстоятельствах ей пришлось признаваться в своих чувствах, причинила девушке боль.
«Лучше бы мы никогда не встретились, чем встретиться и снова потерять друг друга!» – подумала она.
– Я не вынесу, если ты умрешь! – прошептала Люси и заплакала. – Если тебя не станет, я тоже не хочу жить.
Александр резко вскинул голову.
– Выкинь эту мысль раз и навсегда. Это глупо, учитывая, насколько ты сильная и сколько всего уже преодолела. И потом – ты нужна своему отцу.
Он понимал, что в его положении ничего нельзя сделать, кроме как попытаться убедить девушку не совершать глупостей в том случае, если его не станет.
– Неужели ты думаешь, что родилась для того, чтобы прожить всего ничего и вот так просто уйти из жизни? Не тебе первой приходит в голову мысль умереть из-за любви. Но если бы у всех это получалось, то сейчас население мира было бы намного меньше. И тогда твоя мама не родила бы тебя, а отец не заведовал бы Базой, спасая человеческие жизни. Ты родилась для другого. Ты даже не представляешь, сколько еще всего интересного есть в мире!..
– Похоже, ты ко всему относишься филофски… – немного успокоившись, произнесла Люси.
Александр слегка улыбнулся.
– Да, и это очень помогает в жизни. Помогает взрослеть, учиться, открывать для себя новое, создавать, лучше понимать смысл тех или иных вещей.
– Но разве философия может заменить любимого, или восполнить потерю? Как она поможет мне, если тебя не станет?
– Конечно же, нет, но знаешь, девочка, человек ведь рожден для радости и света. И когда он несмотря на неприятности и беды не падает духом и старается жить и делать добро, то тогда и мир вокруг него светлый, и люди к нему тянутся светлые и добрые. И как правило, в таком случае встретить свою любовь намного легче.
На земле достаточно людей, с которыми ты была бы счастлива в полной мере. Конечно, не все они могут подойти тебе на сто процентов, но такого и не бывает: кто-то тебе понравится больше, кто-то меньше… Я понимаю… молчи, не перебивай меня… я понимаю, что ты чувствуешь. Я чувствую то же самое, но, поверь, если меня не станет, пройдет время, и тебе встретится другой, который может быть совсем не таким, как я, другим, но подойдет тебе не меньше, и твоя душа потянется к счастью и любви.
У Александра был очень приятный голос, но сейчас девушке слышалось в нем что-то невыразимо печальное. От этого у нее снова покатились слезы. Люси утерла их, как ребенок, обеими руками.