Закат рассвета
Шрифт:
Люси поняла, что осталась одна на поле боя. Это была ее первая яростная битва, и, судя по всему, она закончилась поражением.
Начав эту битву, девушка испытывала необычайный подъем, решительность, и ощущение, что никто и ничто не сможет ее остановить. Сейчас же это пламя погасло так же быстро, как гаснет костер, на который плеснули холодной водой.
Юному существу невозможно победить в жизненной игре, где правила устанавливают взрослые. Но в этой игре юности также присущи безрассудные порывы и совершенно незнакомы тяжелые укоры совести и леденящий холод неизбежных сожалений, которые могут испытывать взрослые…
Люси снова вспомнила то время, когда мама была рядом: вот они смеются с ней над каким-то журналом;
Теперь жестокие слова отца безжалостно кромсали ее душу.
Потеря матери, деспотичность отца, его грубость и жестокость к заключенным – все это водоворотом крутилось в голове девушки.
«Это несправедливо, несправедливо!» – твердил ее разум с той ясностью, которая рождается от пережитых испытаний.
Внезапно страшная мысль мелькнула в ее голове: а вдруг Александр не вернется за ней? Что она будет тогда делать? И как ей теперь жить, зная, что мама где-то там за пределами Базы?
В отчаянии Люси подумала, что если у нее не получится вырваться с Базы, то она устроит голодовку и умрет! Это поможет ей навсегда избавиться от нестерпимой боли!
Как была ожесточена ее душа в этот тоскливый вечер! Как были взбудоражены ее мысли, как бунтовало сердце! И все же в каком мраке, в каком неведении протекала эта внутренняя борьба! Ведь Люси так и не смогла найти ответ на вопрос – почему ей выпали такие страдания…
Вертолет кружил над пропастью, в которой лежал полусгоревший «хаммер». Пытаясь найти место для посадки, солдаты осматривали то, что осталось от машины.
– Сир, – сообщил по рации солдат, – машина лежит на дне узкого ущелья, тут нет места для посадки, но обзор хороший. Похоже, донор сгорел, ученого тоже не видно. По-видимому, он мертв. Упасть с такой высоты и уцелеть – невозможно.
– Хорошо, возвращайтесь на Базу, – донеслось из рации.
Вечером раздался стук в дверь.
– Люси, можно мне войти? – услышала девушка голос отца.
Не дождавшись ответа, он вошел в комнату, неся в руке тарелку с пирожным.
Девушка сидела на подоконнике, уставившись потухшим взглядом на экран.
Поставив тарелку на тумбочку возле кровати, отец сел на диван.
– Доченька, ты должна съесть хоть что-нибудь, – сказал он, надеясь, что она хоть как-то отреагирует на его слова. – Так нельзя, жизнь не закончилась.
– Это не жизнь! – ответила Люси, не поворачивая головы.
– Ведь я делаю все это ради твоей же пользы, – сказал отец мягким голосом.
– Я хочу отсюда уйти, – девушка резко повернула голову и пристальным взглядом посмотрела на отца.
– Что? – беззвучно прошептал слегка побледневший Дюваль, и в его обычно столь холодных и спокойных серых глазах появился какой-то страх.
Он, не веря свои ушам, глядел на отвернувшуюся снова к окну дочь, пытаясь понять, не сошла ли она с ума? Ему понадобилось мгновение, чтобы собраться с мыслями.
– Мы нашли в пропасти разбившуюся машину, а в ней сгоревший труп, – солгал он, чтобы отбить у нее желание покинуть Базу. – Только один. Похоже, твой Александр решил «закусить» Эриком, а потом, не справившись с управлением, упал в пропасть.
Люси опять резко повернулась к отцу:
– Этого не может быть! Алексaндр не такой, он сам говорил, что он не кусает людей насильно!
Девушка молча слезла с подоконника и легла на кровать. У нее уже не было сил противостоять отцу. Повернувшись к нему спиной, она свернулась калачиком. Из глаз безудержно полились слезы. Уткнувшись лицом в подушки, она вздрагивала каждый раз, когда вместе со слезами из ее горла вырывался стон. Отчаянные мысли проносились в голове, наскакивая одна на другую. «Неужели Алекс действительно погиб? Как я буду жить без него? Что делать?» Люси чувствовала себя так, будто
Но он гладил плечи дочери большой ладонью, пытаясь ее успокоить.
– Говорил же я тебе – держись подальше от этих существ. Они – животные. Теперь ты понимаешь, почему я за тебя так беспокоюсь. Сегодня они показывают тебе, что такие же, как мы, а завтра попытаются тебя убить.
Внезапно Люси повернулась к отцу и посмотрела на него с мольбой в глазах:
– Расскажи, как это случилось. Расскажи, как мама стала вампиром? Ты должен хотя бы сейчас сказать мне всю правду…
Дюваль внимательно посмотрел на дочь и после некоторого молчания произнес:
– Ты помнишь тот день, когда ты нашла мамину записку об ее отъезде?
– Да, я помню тот день очень хорошо.
– Накануне вечером мы были с твоей мамой в ресторане и хорошо проводили время за ужином, а потом она направилась в дамскую комнату. В это время к нашему столику подсел молодой мужчина. Ты его видела на Базе. Его звать Ленар. Он знал, кто я, и сразу же заявил, что он вампир, и я должен ему помочь заниматься отловом его противников-вампиров – тех, на кого он укажет. Ставил мне какие-то условия… Я вспылил, так как тогда для меня весь его разговор был всего-навсего бредом сумасшедшего. Он говорил, что если я не выполню то, что он требует, людей постигнут несчастья. Я не верил ни единому его слову. Потом он пригрозил, что пострадает твоя мама. Мне захотелось разорвать его на месте, но я решил не устраивать драку в ресторане, а только послал его подальше. После этого мужчина со спокойным и надменным видом удалился. А через несколько минут из дамской комнаты послышался женский крик. Я вбежал туда и увидел маму – она лежала на полу перед самым зеркалом без сознания, и на ее шее были две маленькие ранки. «Скорая» доставила ее в больницу. Несколько часов она балансировала между жизнью и смертью, врачи не понимали, в чем дело. Все это время я находился с ней. К нашему дому я тут же приставил вооруженную охрану. Где-то за полночь в палате появился тот мужчина из рестoрана. Там он не решился продемонстрировать свои способности. Здесь же, в палате, он словно выплыл из ниоткуда. Ленар в подробностях рассказал, что будет с моей женой. Я попытался его ударить, но он был явно сильнее меня. Он скрутил меня и усадил в кресло. Мне ничего не оставалось, как выслушать его. Ленар вернулся к прежнему разговору о своих планах. Сказал, что собирается заявить людям о вампирах. И что я должен теперь с ним сотрудничать. Джейн все еще не приходила в себя. А я ничем не мог ей помочь. Я сказал, чтобы он нашел себе другого человека… Тогда он заявил, что после его ухода я увижу, что станет с моей женой, и сам к нему прибегу, иначе он доберется и до тебя. Когда он ушел, сердце твоей матери остановилось. А спустя несколько минут – я не помню сколько, так как каждая минута тогда казалась мне вечностью – Джейн вдруг громко вздохнула и очнулась, усевшись на кровати. Я видел, что она как-то изменилась, но списал это на произошедшее. Однако на всякий случай, на то время, пока она окончательно не поправится, я попросил ее написать тебе ту записку, которую ты нашла на кухне, иначе ты будешь очень волноваться. Потом я сразу покинул палату…
Утром мне позвонили из больницы и сказали, что Джейн исчезла. Я решил, что она направилась домой, но она не пришла…
…Твоя мама позвонила через неделю и попросила встретиться с ней. Меня очень удивили место и время встречи – вечером на городском кладбище. Конечно же, я согласился – ведь я так беспокоился за нее! Когда я пришел к назначенному месту, она уже была там. Я с трудом узнал ее – она была другой. В ней появилось что-то непривычное для меня. От нее исходило ощущение какой-то нечеловеческой силы, а в чертах лица появилось что-то неуловимо хищное.