Закат Техномагов: Заклиная Тьму
Шрифт:
Очевидно, он оставил нечто намного большее. Гален читал древние легенды о ворлонцах, где говорилось, что ворлонцы умеют путешествовать в телах других. Гален никогда не верил в это. Но что если Кош каким-то образом продолжал жить внутри Джона? Что если Кош пытался поговорить с Галеном? Ворлонцы всегда презирали магов и не доверяли им. Чего этот ворлонец от него хотел? Возможно, Кош хотел убить его, завершить уничтожение его ордена, начатое Тенями.
Гален вдруг увидел перед собой Г'Лил. Она стояла чуть дальше по коридору
— Вернись в номер, — белый шрам на переносице ярко выделялся на фоне золотистой кожи. — Олвин сожалеет о том, что наговорил.
— Я чувствовал, что его надо предупредить. Я сделал это.
— Мы должны работать вместе. Как можно быстрее выяснить все, что в наших силах, о готовящемся ударе. Потом мы сможем разделиться. Уверяю, Олвин не доставит тебе ни малейших хлопот. Он во многом похож на ребенка. Он прислушивается ко мне.
— Он должен контролировать свой нрав.
— Как ты — свой.
— Нет, не как я.
Он знал, чего следует ждать от Олвина, знал, что Олвин не собирается причинить ему ни малейшего вреда, но, тем не менее, позволил Олвину вывести себя из равновесия.
Быстрее всего избавиться от Олвина можно было одним способом — сотрудничать с ним в некоторых делах. В один прекрасный день Гален сможет заявить, что удар по Регуле неминуем, или еще что-нибудь, что заставит Олвина немедленно улететь. А до тех пор ему придется укрываться за стенами упражнений, заставлять себя относится к словам Олвина не более, чем с легким любопытством.
— Твой наставник, Элрик. Он мертв, не так ли?
Гален не ответил.
— На твоем лице было написано что-то. Что-то, что я видела на нем… раньше. Я ничего не сказала Олвину.
Гален двинулся обратно к их номеру, Г'Лил — следом за ним, на шаг позади.
— Понимаю, что твой народ страдает не меньше моего, — говорила она. — Однажды ты нашел время, помог нам. Ты уничтожил оружие, которое предназначалось центаврианам. Предупредил меня об опасности. Я вовремя смогла вывезти своих родителей и родню. Они остались живы благодаря видению, которое ты показал мне.
— А команда «Кхаткхаты»? Что с ними? — Гален был уверен, что ее старая команда находилась в порту Тенотка в то время, когда он его уничтожил.
Г'Лил сразу же отвела глаза в сторону.
— Я не смогла связаться с ними. Но они знали, чем рискуют.
— Насчет того раза сомневаюсь.
Она снова посмотрела на него красными глазами, схватила его за руку, заставив остановиться.
— Я хочу тебе помочь. Каким бы ни было твое задание. Куда бы оно тебя ни завело.
Она изменилась, стала силой, действующей во имя добра. Но с ним она не сможет сделать ничего хорошего. Он высвободил руку.
— Ты можешь помочь мне, если убедишь Олвина сегодня же вечером улететь на Регулу. И сама улетишь вместе с ним.
— Ты должен позволить Олвину помочь тебе. Хотя бы немного. Ты не понимаешь, как счастлив он был, получив от тебя весточку. Он так скучает по тебе и другим… и по Карвин. Я пытаюсь играть в его игры, но мне это по большому счету не под силу.
Гален не ответил, и Г'Лил продолжила:
— Я беспокоюсь о нем. Он много пьет. Иногда глупо рискует. Я думала, что со временем его поведение изменится, но этого не случилось. Полагаю, что связь между учителем и учеником очень крепка.
Гален смотрел в пространство, в данный момент ограниченное стенами коридора.
— Олвин был очень сильно привязан к ней.
— Ему было особенно трудно прилететь сюда.
— Тогда он должен улететь отсюда, и как можно быстрее. Он должен вернуться домой. Это тоже поможет ему. Магу тяжело находиться вдалеке от своего места силы.
— Я могу проводить его и вернуться сюда, чтобы помочь тебе.
Они уже дошли до дверей номера. Гален повернулся к ней.
— Он нуждается в твоей помощи, — сказал он. — А я — нет.
— Но ты, хотя бы, позволишь Олвину поработать с тобой немного, перед тем, как отошлешь его?
Гален кивнул.
Г'Лил вставила в щель на панели замка карту-ключ. Дверь открылась, Олвин беспокойно встал, держа в руках бутылку пива.
— Прости. Иногда я срываюсь.
Гален вошел в номер:
— Как и все мы.
Оптическую информацию Анна теперь получала каким-то странным образом. Вместо того, чтобы видеть сквозь поверхность всей кожи, как снаружи, так и изнутри, она получала изображение лишь из одного места. К тому же, оно обладало плохим разрешением, и увеличить изображение она теперь не могла.
Некоторое время, сколько именно, она не смогла определить, Анна провела в темноте. Сейчас она, дезориентированная, выплыла из этой тьмы. Она чувствовала, будто одни ее частицы исчезли, а другие — странным образом трансформировались. Она была не такой, как прежде.
Остальные чувства тоже вернулись к ней, хотя они, как и зрение, были весьма странными. Она смутно припоминала, что когда-то давно чувствовала себя именно так. В течение того ужасного промежутка времени, когда была отделена от машины. Она была маленькой, практически ни на что не годной, ее возможности были сведены почти к нулю.
Два техника стояли над ней, их длинные, тонкие пальцы трепетали. Они находились в маленькой, ярко освещенной белой комнате, заполненной примитивными приборами. Один техник повернулся спиной, подправил что-то на приборной панели. Второй придвинул к боку Анны поднос, заполненный сверкающими, примитивными инструментами.