Закат Утопии
Шрифт:
Вот тогда и наступила завершающая фаза приготовления экологического кризиса. Свыше ста ядерных боеголовок в один миг ударило по материку, стирая все живое с лица земли. Люди, деревья, цветы, кустарника, насекомые, земноводные… Были уничтожены все до единого. Чудом тогда удалось избежать ядерной зимы по всей планете.
Но именно в этот момент терпение населения лопнуло. Ядерной зимы удалось избежать, а вот от радиации нет. Все начало просто гибнуть под напором огромного количества мутаций. Из сотни живых организмов до кризиса осталось в живых три.
Население планеты тоже тогда очень сильно сократилось. Помимо того, что Сатро был самым густонаселенным континентом, примерно две трети населения погибло и на двух других континентах. Острова в океанах в одно мгновение стали пустыми. Маленькими группами человек оказался в тех условиях неспособен выжить.
От девяти миллиардов человек к началу войны кризиса осталось всего девятьсот пятьдесят миллионов. Почти девяносто процентов населения вымерло за несколько лет.
Эти мысли помогали мне держаться, помогали мне до конца не сойти с ума. Я пытался напрячь единственный нормально функционирующий орган, свой мозг, чтобы было легче переносить ту боль, что терзало мое тело.
К боли, что самое удивительное, я стал привыкать. Больше не было постоянного жгущего ощущения, иногда в некоторых местах во время движения кожа будто бы разрывалась, образовывая новое место кровопотери. Это было не хорошо, так как чем меньше крови в организме, тем медленнее этот организм восстанавливается.
Запросив справку о состоянии своего здоровья, единственное, что можно было обо мне сейчас сказать — живой труп. Было поражено более восьмидесяти процентов кожи. Была нарушена работа нервной системы, была нарушена деятельность пищеварительной системы из-за лекарств. Так же были частично поражены легкие, так как я дышал раскаленным воздухом, соответственно вся носоглотка.
— Чип… Сколько еще я буду жить после того, как начнет отказывать система жизнеобеспечения ПЭСа? — спросил я уже несколько окрепшим голосом, но все равно очень тихо.
— Не более получаса. В течении пятнадцати минут будут продолжать действовать наркотические вещества в крови, потом на последующие пятнадцать минут они начнут истощаться. Боль от ожогов станет невероятно сильной, с большей долей вероятности вы умрете от болевого шока.
— А какова вероятность того, что я выживу? — несколько с веселой усмешкой я сказал это, сам не веря в то, что такой исход возможен.
— В данный момент она составляет десять целых семьдесят три сотых процента. Без поддержки данного ППЭСа все ваши физиологические процессы были бы прекращены в самом начале боя.
Недовольно выдохнув, я приказал продолжить путь. Гора уже не казалась такой далекой целью. Она была огромной, это факт, но до нее оставалось не так много времени. Глазомер меня сейчас может подводить, но за последние пять минут внутри костюма было выведено из строя еще три модуля, один из которых составляет карты местности.
Чип пытался перераспределить всю энергию повреждённого элемента питания так, чтобы этого
Перспектива не из приятных упасть среди пустыни. Главное сейчас добраться до скалы, там я смогу занять более выгодную оборону… Меня хоть не будут атаковать с одного из флангов… Хоть с одной стороны не будет этой безумной толпы…
— Внимание! Зафиксированы галлюцинации! Рекомендуется привести себя в форму и сопротивляться воздействию наркотических веществ на организм.
— Во ты шутник… А я, кстати, из-за них сейчас так спокойно общался все это время.
Ответа я так и не услышал, так как у меня заложило в ушах. Начало возникать ощущение полной потерянности, мне казалось, что я сейчас снова буду окружен, что снова придётся сражаться и уничтожать сотни людей.
Я был в панике. Я больше не хотел убивать. Я не хочу лишать кого-то жизни. Я просто хочу спокойно жить, я хочу заниматься конструированием космических кораблей. Я просто… Не хочу подохнуть.
Надо бежать. Чем быстрее я доберусь до горы, тем быстрее буду в большей безопасности. Ноги будто бы сами начали быстрее передвигаться, толчки становились будто бы все сильнее, а временами возникало ощущение того, что я будто бы лечу.
Я снова начал развивать огромную скорость. Мне сейчас было плевать на все. Я под наркотой, значит вытерплю. Хорошо хоть соображаю. Надо бежать. Надо добраться до горы. Надо…
— Твою… — только успел сказать я перед тем, как отказала левая нога ПЭСа.
Сделав мощное движение вперед произошел обрыв нескольких электрических кабелей, отвечающих за изгиб «коленного сустава» костюма. Нога просто выпрямилась, а когда я на нее наступил, то просто начал уходит в неконтролируемый переворот через голову.
Сделав несколько кувырков, я попытался встать, но у меня ничего не получилось. В глазах что-то сильно мигало, при этом что-то красное очень мешало смотреть.
Я снова запросил справку о состоянии своего. Оказалось, что все куда хуже, чем я думал. Из-за обугливания кожи, местами она стала очень хрупкой, из-за чего быстро потрескалась, открывая новые раны. Кровь, грубо говоря, сейчас сочилась из всего тела. Я медленно, но верно умирал. Этот процесс уже было не остановить.
Осознание этого факта заставило меня реветь. В прямом смысле слова. Столько всего сложилось друг с другом в один момент, что я просто не выдержал. Слез не текло, было просто нечему течь. Я не кричал, ибо сожжённая глотка не способна издавать громкие звуки. Но я все же плакал, без слез, без криков, но я плакал.
Я был в отчаянии. Я сейчас столько всего сделал, чтобы остаться в живых самому, такое количество людей из-за меня погибло… А оказалось все напрасно. Я даже не смог дойти до этой чертовой горы. Я даже не смог подобраться к ее основанию… Я слабак… Я ничтожество…