Закат Утопии
Шрифт:
Снова оставшись один, я начал думать на тему того, зачем тот человек попытался меня убить. Версия отца, что он пытался так замести свои следы, весьма правдоподобна, я был более склонен к ней, чем к любой моей задумке. Самая безумная из них была связана с ксеноцитом…
Сейчас мы снова подняли тему об этом ксеноците. В послании говорилось, что это вещество паразитировало на живых организмах, а потом вообще на технике, создавая более совершенные и извращенные их аналоги. Страшно представить, как выглядит их космический корабль.
Мы сейчас были совершенно бессильны перед тем, с чем нам предстояло столкнуться. Не просто же
Размышляя на эту тему, я смотрел в кристально белый потолок, он аж сиял под лучами заходящего светила. Довольно завораживающее зрелище, но ничего необычного, просто банальное преломление лучей света. Но наблюдая за этой игрой света, я начал медленно засыпать. Сначала просто медленно моргал, а потом не заметил, как уснул, проснувшись от того, что меня неожиданно всего дернуло. Это вызвало небольшой дискомфорт по всему телу, но ничего страшного так и не произошло.
Следующие дни мои прошли по довольно банальному сценарию. Я пытался сканировать все здание, пытаясь найти помещение, где бы мог сидеть тот самый хакер наших чипов. Чип через чип невозможно взломать, нет специальной программной среды, но вот на довольно мощных компьютерах она есть. Так вот, не знаю, как, но с помощью какого-то метода чип смог вычислить три разных направления, где могли стоять такие компьютеры.
Два таких компьютера стояло на подземных этажах, на каких именно, я понять не смог, а чип достоверных сведений мне так и не дал. Третий же стоял в направлении нашего лагеря, и мне что-то подсказывало, что взлом был не оттуда, ибо это был искусственный интеллект оборонной сети.
Про компьютер я узнал из уст отца, который ко мне приходил каждый день. Мы продолжали общаться на все возможные темы, меняя иной раз по десять штук за минуту. Просто давно нормально не общались, нам не хватало того, что мы болтали по тридцать минут раз в две недели по квантовому каналу связи со специальной станции космической связи. Ну а он со своего аванпоста, где все эти новшества появились быстрее всего.
Полученной информацией я сразу же поделился с отцом. Это несколько обрадовало его, еще больше сузив круг подозреваемых. Насколько он сузился, я не имел понятия, так как вообще ни разу не видел тех, кто спускался или поднимался бы с подземных этажей. Я большую часть своей службы вообще провалялся в таких вот палатах, так что куда уж там мне.
День выписки застал меня незаметно. Я лежал спокойно в своей кровати, ожидая, когда ко мне подойдет медсестра со всем необходимым оборудованием и лекарствами. Но она не зашла, зашел какой-то тощий парнишка и предупредил, чтобы готовился к выписке, осторожно положив новую форму на моем единственном стуле.
— Эх, а мне так нравились ее нежные ручки… — сказал я сам себе разочарованно под нос, так как мне не хотелось покидать сие прекрасное заведение, где можешь лежать целыми днями и ничего не делать, а тебя при этом еще будут просто так кормить.
Я хотел вернуться к своим, спросить, как они поживают, чем они занимались. Но я не хотел снова подставлять свою шкуру. Мне не хотелось снова быть подопытным кроликом, мне не хотелось,
Переодевшись, я стал ждать обещанного мне завтрака, ибо не покушав, я не собирался покидать данное заведение. Слава богам я не зря задержался и мне принесли просто божественный завтрак.
Назад я возвращался так же в сопровождении, что самое забавное, все тех же двух бугаев. Возникло ощущение, что они работали вышибалами, либо чьими-то телохранителями. Просто они были очень большими, очень несуразными, смотрелись вообще неестественно.
Когда они довели меня до охраняемой зоны нашего лагеря, они остановились возле белой линии и приказали мне перейти через нее. На мой вопрос, зачем я должен это делать, а они нет, был принудительно поставлен за белую линию.
Внимание! Получен запрос на идентификацию личности! Ответить на запрос?
«Ответить…» — осторожно подумал я, так как опасался, что система отреагирует на меня отрицательно. Но слава богам, все обошлось. Система распознала во мне меня же самого, пропустив на территорию лагеря. Что меня позабавило, так это то, что перед глазами снова появились стрелочки, указывающие направление движения.
Как оказалось, линия обороны располагалась почти за километр от линии. Это было просто удивительно. Это очень мощная система обороны. Десять гаубиц, калибра с голову взрослого человека, несколько ракетных установок с ракетами разного типа. Были как зенитные ракеты, так и для атаки по наземным целям.
Все это мой чип распознал с легкостью, назвав такую систему обороны «Стратег». Странное название, но действовала эта система быстрее, чем противник мог бы подобраться к нашему лагерю.
Лагерь, кстати, тоже сменил свой репертуар. Вместо палаток уже стояло несколько металлических блоков различного предназначения. Один из таких блоков являлся небольшой энергостанцией, обеспечивающей энергией весь наш лагерь.
Жилые блоки тоже стали более интересными. Комнат было восемь, одна из которых была более обширна, с большим числом необходимых коммуникаций, остальные были поменьше, рассчитывались они так, чтобы там могло спокойно ужиться два взрослых человека.
Бродя дальше по блокам, соединенными между собой небольшими прорезиненными проходами, я наткнулся на ангар, в котором стоял один единственный ПЭС.
Подойдя к нему, я радостно улыбнулся. Он имел серебряный оттенок, а на его спине было нарисовано два больших крыла, которые были в огне, а на правой руке была надпись «Ангел». Символично, очень. Я бы это расценил, что меня назвали ангелом возмездия, сделав этот рисунок, или еще что-то. Но это было не главное. Мне нравилось, выглядело просто невероятно круто.
Запускать костюм я не решился. Не могу сказать точно почему, толи это был какой-то страх того, что, попав внутрь, я обязательно переживу все снова, что было со мной в тот день, либо просто не хотел лезть без приказа. Именно эти две мысли крутились у меня в голове.
Дальнейшее мое брожение по нашей базе, язык не поворачивался называть это лагерем, привело меня в нашу столовую. Она была стерильно чистой, выполненной в каком-то постмодерне. Странные изгибы и фигурки, много где висели зеркала. Тут не чувствовал я себя в одиночестве, наоборот, атмосфера как-то давила на меня, вызывало у меня чувство клаустрофобии.