Закат в раю. Часть 2
Шрифт:
— Зачем она зовет Евангелину? — спросила в сотый раз Лекси.
— Не знаю, — огрызнулась Силия, — но она ни разу не позвала нас. Я… просто ничего не понимаю!
Девушки переглянулись. Звать Еву им не хотелось, но, если они хотели спасти жизнь матери, выбора у них не оставалось.
Макс сидел на охапке сена в конюшне, подавшись вперед, уперевшись локтями в колени. Между ногами у него стояла откупоренная бутылка. Лицо Макса посерело от давно небритой щетины, рубашку он
— Так дальше нельзя, хозяин, — сказал Мило, глядя, как Макс осушает бутылку.
— Молчи, Джефферсон! — промычал Макс. — И каково было бы тебе узнать, что твой ребенок — на самом деле не твой? — У Мило не было ни жены, ни детей, но сейчас это было не важно. Мило же мужчина, думал Макс, он должен понять, каково сейчас ему!
— Все это дела минувшие, хозяин. Ничего хорошего не выйдет, если так ворошить прошлое.
— А что, может быть еще хуже? — фыркнул Макс.
Мило кисло поморщился. «Хуже тебе было бы узнать, что отец Евы — канак», — подумал он.
— Может быть, хозяйка сама все расскажет, когда придет в себя, — сказал Мило, молясь про себя, чтобы Летиция солгала и не рассказала правду об отце Евангелины.
— Она поклялась мне, что не расскажет. Так какого дьявола я должен тогда заботиться о ней?! Да пусть забирает свой… секрет с собой в могилу!
Мило внимательно и недоверчиво посмотрел на Макса. Неужто он и в самом деле позволит жене умереть, хотя может помочь ей прямо сейчас?
— Да бросьте, хозяин… вы же не всерьез это… — осторожно сказал он.
Макс едва заметно двинул бровью, и Мило понял, что сейчас тот говорит очень серьезно. Мило еще раз внимательно посмотрел на него. Макс тяжело дышал, с него лил обильный пот. Несмотря на то что он был сильно пьян, лицо его выглядело белее мрамора. «Выглядит ужасно, — со страхом подумал Мило. — Тяжелый удар — узнать, что ребенок не твой. Еще помрет от разрыва сердца… а если умрут и Летиция, и Макс, что будет со мной?»
— Если я открою вам правду, хозяин… вы поможете миссис?
— Смотря какую правду, — грубо ответил Макс. — Если это кто-то из моих дружков… снюхался с моей женой… я убью его!
— Он не из ваших друзей, хозяин.
До отуманенного ромом сознания Макса неожиданно дошло, что Мило говорит как-то уж слишком уверенно, и он пристально посмотрел на него. Лицо Макса стало медленно наливаться кровью.
Мило в отчаянии сжал зубы. «Зачем только было начинать про это!» — мысленно выругался он.
— Ты что-то знаешь, Джефферсон?
Мило вздрогнул. Он хотел сказать что-то, но его внезапно хватил страх, и язык прилип к гортани: непредсказуемый гнев Макса мог сейчас обрушиться и на него.
— Нет… ничего… конкретного, хозяин… — слегка запинаясь, пробормотал он.
— Так какого же
— Я… ничего не знаю, хозяин. Правду говорю.
— Я не верю тебе! Видел ты кого-нибудь? Кто терся около нее? — Макс помнил, что как раз незадолго до рождения Евы он сам увлекся Катэлиной Хейл. Конечно, он был так занят мыслями о ней, что ничего не видел вокруг себя. Его обвели, обманули под самым носом!
При этой мысли Макс замычал от бессильного гнева и тотчас дал себе слово сейчас же вышибить, если понадобится, всю правду из этого ничтожного Мило.
Мило Джефферсон слишком давно и хорошо знал Макса и, увидев его тяжелый, прищуренный взгляд, понял, что выбора у него не осталось: нужно было немедленно все рассказать Максу.
— Это было давно, хозяин. Я помню только одного человека, который общался с миссис… его звали Лютер Амос. Я избавился от него, хозяин. Я подумал, что он слишком сдружился с ней и стал забывать о работе. Я никогда не слышал ни о ком другом. Клянусь.
Макс застыл на месте — казалось, его поразила молния. Несколько секунд он молчал, переваривая услышанное.
— Лютер… Лютер Амос… Этот занюханный ирландский канак? — медленно произнес Макс. Сама мысль о Лютере поначалу показалась ему смехотворной. Но Ева… ее черные волосы, смуглая кожа, ее черные глаза… Неужели это возможно?
— Да, хозяин, — ответил Мило. Лицо Макса, покрытое потом, серело на глазах. — Миссис и Лютер очень… подружились. Не думаю, что между ними могло быть что-нибудь… он был простым рабочим… но кажется, что миссис Летиции он нравился.
— Канак… — растерянно пробормотал Макс и ошеломленно покачал головой. — Моя Летиция… и канак!
Мило, не отрывая взгляда, смотрел на Макса. Теперь он ясно осознал, что, выдав ужасную тайну Летиции, подверг настоящей опасности и свою собственную жизнь. С другой стороны, разве мог он не рассказать Максу о Лютере? Дав понять Максу, что знает что-то об отце Евы, Мило не оставил себе выбора — и теперь разговор с Максом стал игрой с самой смертью.
Мило затаил дыхание. Он понимал, что сейчас, в эти мучительные секунды, решается его судьба.
Глава 22
— Я должен извиниться перед вами. Я заподозрил вас… — сказал Джордж Беннетт Джордану, отъезжая с ним в коляске от ворот Уиллоуби.
Джордан глубоко вздохнул, стараясь немного успокоиться.
— Не стоит говорить об этом, доктор Беннетт. Я не виню вас в том, что вы заподозрили худшее. Думаю, в большинстве случаев такая подозрительность оправданна. Особенно в случае нашего друга Максимилиана Кортленда.