Закатиглазка
Шрифт:
Принцесса посмотрела на левую сторону от трассы, там возвышался билборд, на нём большими буквами было написано «Посёлок Бедняцкий», а чуть ниже, малым шрифтом сообщалось, что население посёлка составляет пятьдесят тысяч человек, и что беднякам в посёлок вход строго воспрещён.
Глава 5
— Это ты виновата! — не унимался Кобольд — Я, уже, её охмурил, а в тебе зависть взыграла! Сама на меня глаз положила!
Позади плёлся Заяц, но несмотря на крайнее истощение, тоже хаял Закатиглазку:
— В мои годы пора остепениться, и, наконец,
— Вы, ещё, не министр, — бросила аргумент Принцесса.
Но Заяц не внимал никаким доводам, продолжал стонать и плакать, ругая Принцессу на чём свет стоит.
— Но раз крёстная тебе предложила помочь, почему ты не попросила у неё двести тысяч? — размахивал руками Кобольд — Двести тысяч, тебе, и мне столько же, ты бы к мужу вернулась, а я с этой Феей махнул бы в Египет.
— Потому, что мне хватило ума понять, что с финансами она работает только на приём, выдачи с неё нет, — сухо ответила Принцесса — а Египет, это хорошо, пирамиды любите?
— Что ещё за ПИ — РА — МИ — ДЫ? — не понял Кобольд.
— Как что за пирамиды, гигантские конуснообразные строения четырёхтысячелетней давности, — пояснила Принцесса — вы же хотели в Египет, а они главная достопримечательность этого курорта.
— Что ты городишь? — Кобольд выпучил удивлённые глаза — я там ничего подобного не видел.
— Я понимаю, что вы не могли посмотреть их все, всё — таки их до полутора сотен, да и в долину царей не все добираются, но Великие пирамиды Хеопса, Хефрена и Менкаура на плато Гиза не возможно пропустить, чем вы там занимались?
— Отдыхал, — Кобольд отскочил на обочину трассы, пропуская мчавшийся в посёлок лэнд крузер — я бухал беспробудно в бассейне отеля, в него же и нужду справлял, пока не выгнали, всё.
— И, даже, большого сфинкса не видели? Или карнакский храм в Луксоре?
— От тебя первый раз про такое слышу.
— А мой муж захотел и у себя построить пирамиду имени Великого Короля Многоземельного, для чего сам он с научной экспедицией отправился разгадывать секрет постройки пирамид в Египет, а я получила наряд в гранитный карьер, высекать блоки для будущего строительства.
— И чем это закончилось? — поинтересовался Гном.
— Пока строительство законсервировано, но когда я вернусь, буду нижайше просить Короля разрешить мне продолжить работы.
Под нескончаемые причитания Зайца о потерянной любви они вошли в посёлок «Бедняцкий».
Посёлок был, действительно, основан в незапамятные времена кучкой каких-то голодранцев, от чего и получил своё название. Но беда его была в расположенной рядом столице королевства, столица как водится постоянно разростается, и чем больше загиналось маленьких городишек тем шире становилась столица, принимавщая на жительство население массово бегущее из гибнущих городов. В конце концов плотность населения столицы лишила комфортного существования, тех кому и была обязана гипертрофированным ростом, ибо в королевстве считалось за комильфо разграбить какое-нибудь провинциальное поселение, переехать в столицу, купить дворец, и раздавать интервью прессе, а так же, читать лекции в университетах об экономическом стратегическом планировании, возможно, даже, купить себе
Первым решил перенести резиденцию из перенаселённой столицы король, королевский камергер обнаружил хороший участок недалеко от столицы, голытьбу заселявщую участок по-быстрому признали врагами народа, дали по двадцать лет колонии, а ихние лачуги посносили, и отстроили на берегу реки новый королевский дворец.
Дальше друг короля, заявил, что не мыслит себя вдали от сюзерена, и отбабехал дворец рядом с королевским, также он построил дворец для сына, а у сына был свой друг, а у друга кум, а у кума брат, и так далее, и все во дворцах, в конце концов, образовался целый дворцовый комплекс, самые лакомые куски считались у речушки, по колено глубиной, её перекрывали цепями, дабы пользоваться мог, только, владелец участка, стерегли свои водные наделы автоматчиками, нередко вспыхивали настоящие феодальные войны, когда какой-нибудь предприимчивый синьор начинал чёрпать воду из чужого отрезка реки, и наполнять ей свой. Короче, посёлок стал по-настоящему элитарным.
Трое наших путешественников вступили под сень дворцов, каждый из которых не уступал и Версалю, а владельцы коих, уже, три поколения, даже, задницу себе не подтирали, а имели на то специального человека, и в следствии высокой востребованости такой профессии, был, даже основан специальный факультет при столичном университете, а в правила хорошего тона высшего общества плотно вошла церемония демонстрации качества подтирки, и тот барин, у кого качество оказывалось выше, пользовался наибольшим уважением.
— А что теперь с ними стало? — спросила Принцесса указывая на феодальные родовые гнёзда — Чьи они теперь?
— Как чьи? — не понял вопроса Кобольд — Тех кого и были.
— Что-то не пойму я вашей революции, — развела руками Принцесса — в чём был её смысл?
— Так сразу после революции все дворцы и замки хотели национализировать, — пояснил Кобольд — а чуть погодя, вдруг, объявили, что действовать нужно по закону, то есть через суд.
— А — а - а. — протянула Закатиглазка — понимаю, у нас по соседству была улица из дворцов, и все они принадлежали членам верховного суда. Ой, я узнаю это место! — воскликнула Принцесса, они проходили вдоль желтой каменной стены с белыми колонами, уходяшей в недоступную глазу даль, по верхушке стены на всю её необозримую длину красовались пики точёные да кресты золочёные — Это резиденция патриарха, мы с братьями и сёстрами часто гостили здесь, а как он руки моему папеньке нацеловывал, хоть не мой. Точно его, глядите на воротах патриаршая митра выгравирована. На этом месте реликтовый лес раньше рос, был в списке всемирного наследия ЮНЕСКО, пока святейший его не присмотрел — вырубили за одну ночь.
Они прошли мимо ворот резиденции, с упреждающими вывесками гласившими: «милостыню не подаём» (даже по воскресеньям) и «нарушители будут побиты камнями».
— Патриарх как-то и в Зайчуткино приезжал, — припомнил Заяц — в рамках всесоюзного тура. Такую проповедь прочёл, закачаешься, и про скромность, и смирение, про нестяжательство, самоограничение, бренность благ земных, к аскетизму призывал и отречению от материального. А, вечерем, мы на его яхте знатно кутнули, проституток было столько, чуть ко дну от перегруза не пошли, эх было ж время.