Закатная звезда Мирквуда
Шрифт:
— Отчего мне не побеседовать с родичем? — лукаво улыбнулась ему эллет.
В поряжённой тишине, она поочередно оглядела три пары изумлённых глаз и усмехнулась.
— Это что же, — взволнованный, едва слышно произнёс Леголас, — ты в родстве с Элу Тинголом?
— Едва ли это можно назвать родством, — покачала она головой. — Кирдан был одним из тех, кто пробудился у Куивиэнен. Тем, кто стал одним из Нэльяр. Эльве, Олвэ и Эльмо были рождены у вод озера, — сделав паузу, она дала Леголасу уловить разницу. — Несомненно, все они были спутниками Энеля, но… — неопределённо поведя
— Быть на половину нолдор и так их ненавидеть… — начал было Легандир.
— Мой отец искренне раскаялся, что оказался втянут в Резню в Альквалондэ, — резко осадила его эллет. — Он едва не погиб во время неё. Мать нашла его, едва живого и выходила.
Надолго замолчав после упоминания родителей, Андунээль не слушала того, о чём негромко переговаривались эллоны, обсуждая вопросы, в которых веками обходились и без её участия. Когда ужин подошел к концу, она собиралась было подняться и если не уйти к себе, то хотя бы выйти к беседке в конце террасы, поэтому не заметила, как Леголас переглянулся с отцом и обратился к ней:
— Я был бы рад, если бы завтра вы рассказали мне больше о том, что увидели в дороге, — мягко начал он, но потом в его глазах промелькнуло лукавство. — И вы обещали небольшую показательную тренировку для моего отряда, когда вернётесь.
— Во-первых, я не обещала, а сказала, что подумаю, — строго начала она. — А, во-вторых, тренировку не только для твоего отряда. Там было куда больше эльфов, — усмехнувшись от того, сколь мало нужно было аранэну для радости, она кивнула. — Пусть придут все, кто захочет.
— Тогда завтра утром я зайду за вами? — прищурившись, уточнил он, прежде чем подняться.
— Как я могу отказать принцу? — тихо рассмеялась Андунээль.
После того, как поблагодарив за компанию, попрощавшись и пожелав доброй ночи, удалился Леголас, за ним следом ушёл и Легандир. И вскоре эллет и Владыка остались вдвоём.
Ни слова не говоря, Андунээль поднялась и, набросив на плечи серебристо-серую накидку, вышла на террасу. В низком серо-синем небе почти не было видно звёзд. Неслышный, в воздухе кружил пушистый снег, укутывая всё вокруг. Протянув раскрытую ладонь перед собой, эллет стояла, не шелохнувшись, пока на неё не опустился снег.
— Так тихо и так спокойно, — слыша за спиной шаги Владыки, она подняла лицо к небосводу и, раскинув руки, закружилась.
В паре метров от неё, с нежной, чуть задумчивой улыбкой на губах стоял он и любовался единственной в мире эллет, к которой тянулась его фэа. Его завораживало всё в ней: как полу заплетённые в косы волосы горели пламенем в опускающейся на Мирквуд ночи, как сияли изумрудные глаза, устремлённые в бесконечную высь, и как, едва касаясь камня, она кружила легко, будто вот-вот взлетит, упорхнёт от него.
Повинуясь секундному порыву, он потянулся к ней и, схватив за руку, привлёк к себе. Всё так же улыбаясь, она прильнула к его груди и, прикрыв глаза, глубоко вдохнула его аромат. Хрупкая бледная ладонь коснулась широкой груди легко, едва ощутимо. А в следующий миг эллет ахнула
— Звезда моя, — едва слышный, его голос подхватил порыв ветра.
— Владыка? — тихо позвала его Андунээль, мягко пытаясь высвободиться.
— Подожди, — мягко отозвался он, удерживая её, — позволь мне насладиться этим мигом. Постой так немного.
Чувствуя, как глаза наполняются слезами, она порывисто обняла его за шею и уткнулась в неё носом, чуть выше высокого воротника-стойки. Сдерживать эмоции, которые переполняли её через край, было слишком тяжело. Чтобы как-то отвлечь саму себя от мыслей о том, как сильно она измучила гордого, сильного мужчину, Андунээль зашептала:
— С самого детства я любила играть у небольшого пруда, на берегу которого росли высокие кусты жасмина. Его аромат кружил мне голову. Я могла днями напролёт смотреть на белоснежные нежные цветы и дышать им до умопомрачения, — едва уловимо проведя носом по его шее, она чуть отстранилась и коснулась приоткрытыми губами чувствительной кожи немногим ниже уха, отчего объятия стали ещё сильнее. — А потом я приходила домой, где мама готовила мне облепиховый чай с кленовым сиропом. Ты пахнешь ими, — улыбка изогнула уголки её губ, — жасмином и кленовым сиропом. А ещё самым лучшим дорвинионским и хвоей. Странное сочетание, — задумчиво шепнула она на ухо. — Странное и восхитительное.
Поддерживая Андунээль за тонкую талию прижатой к себе, Трандуил коснулся кончиками пальцев её щеки. Несколько мгновений поглаживая бархатистую нежную кожу, он не выдержал и сорвался — повернул голову и жадно впился в её губы поцелуем. Не давая ни отстраниться, ни вырваться, он сжимал её в объятиях и придерживал за затылок, и терзал приоткрытые губы, то нежно проводя по ним языком, то до боли прикусывая и чуть оттягивая. Не заметно для себя, эллет, пылко отвечая на жалящие поцелуи, зарылась тонкими пальцами в его волосы, бессознательно притягивая ещё ближе, заставляя склониться к себе.
Наверное, они могла бы далеко зайти, забывшись друг в друге там, где их могли увидеть. Но Андунээль опомнилась первой. Распахнув глаза, она попыталась оттолкнуть Трандуила.
— Подожди, — тихо шепнула, в перерыве между его поцелуями. Вот только он не то не расслышал, не то не обратил внимания на слабую попытку. — Стой, — настойчиво повторила она, болезненно потянув за пряди волос. — Остановись, — почти извиняясь произнесла, поймав на себе горящий взгляд серо-голубых глаз. — Есть кое-что, что я должна отдать тебе.
Сделав небольшой шаг назад, как только он отпустил её, она потянула тонкую серебряную цепочку, на четверть скрытую под одеждой, на которой, как оказалось, висело кольцо из митрила. На изумрудах и сапфирах бликами отражалось пламя свечей, льющееся из распахнутых высоких дверей. Сначала Трандуил недоумённо глядел на него, а после в его глазах промелькнуло узнавание. Поражённый, он судорожно выдохнул и протянул руку, несмело касаясь украшения.
— Море отдало его во время сильного шторма за несколько дней до моего приезда, — пояснила она. — Кирдан сказал, что Оссэ передал его тебе.