Заказ на мента
Шрифт:
— Откуда мы знаем, где у него маршрут? — усомнился Зудов.
— Вот и надо найти его!
— Ну, найдешь счас его. Раньше надо было…
Тут на столе Колодникова зазвонил телефон.
— Да, слушаю.
При первых же услышанных в трубке словах Колодников вскочил на ноги.
— Да, хорошо, сейчас будем.
После этих слов уже никто не сомневался, что их опять ждут неприятности.
— Подъем! Хало объявился, — сказал Колодников, кладя трубку.
— Где?
— В больнице, к дружку своему, Семину пришел.
В
— Ты откуда это, хлопчик, взялся? Что тебе тут надо? — ласковым тоном спросила она неожиданного гостя, откладывая свое вязание. Хало растерялся. Когда он убедился, что больница закрыта, а в приемном покое дежурит аж трое человек, то решил забраться на четвертый этаж, в хирургию, по водосточной трубе. Это ему удалось, он проник в туалет, и вышел в коридор взбудораженным, в полной уверенности, что сейчас на него кинутся, и начнут кричать, попытаются скрутить и сдать в милицию. На этот случай у него был старый столовый нож, найденный в заброшенной хибаре, где он и обитал все эти два дня.
— Да, мне тут к другу надо, — детским своим голосом ответил он этой пожилой, круглой, как подовый хлеб медсестре. Голос у той был по прежнему ласковый и теплый.
— Не поздновато ли? Все спят уже.
— Да, я только поговорю с ним, и уйду.
— Лучше завтра приходи. Выспится он, да и тебе отдохнуть надо. Вон, глаза то, как ввалились, не спал, что ли?
Хало действительно не спал все это время после побега, даже ночами он нервно вздрагивал от всех посторонних шумов, и никак не мог отдохнуть.
— Да, какой тут сон. Друга мне надо увидеть, очень. А днем я не могу, занят очень.
— И кто ж у тебя друг?
— Вовка Семин. Его подстрелили две недели назад.
— А, это из третьей палаты. Лучше ему стало, уже ходить начал.
Жук обрадовался.
— Классно! Ну, можно я пройду к нему?
— Да иди, господи, только на цыпочках, и все шепотом. Не буди там больше никого. Одень вон халат и тапочки.
Когда щуплая фигурка в накинутом на плечи халате скрылась в третье палате, Анна Леонтьевна набрала на телефоне номер больничного коммутатора.
— Оля, вызови милицию. Тут к этому душегубу Семину пришли.
Старая медсестра прекрасно знала, какие «подвиги» числятся за пациентом из третьей палаты.
У входа в больницу машина с операми едва не столкнулась с машиной патрульно-постовой службы, и буквально через несколько секунд подкатила и машина вневедомственной охраны.
— Ого, сколько вас! — возбужденно вскрикнул Колодников.
— Да, на двух сопляков очень даже много, — сказа усатый прапорщик из патрульной службы.
— На этих сопляках больше крови, чем на десятке уголовников, — огрызнулся Зудов.
— Так, куда вы
— Климов, Шишкин и ты, Николишин, под окна, — сдублировал его команду прапорщик.
Остальные толпой все рванулись наверх. Когда опера ввалились в хирургию, Сема и Жук уже готовились покинуть ее. Коридор был пуст, медсестра благоразумно удались в ординаторскую, и, на пару с дежурным хирургом наблюдали за всем происходящим в узкую щелку чуть приоткрытой двери. Сначала они увидели, как показались две фигурки одного роста, Семин был одет не по размеру, в одежду своего ходячего соседа. Его желание покинуть больницу было маниакальным, он просто уцепился за руку друга, и, превозмогая боль, шел рядом с ним.
— Домой-домой, — бормотал он.
Хало мало понимал, про какой дом говорит друг, но желание уйти как можно дальше от тюрьмы и больницы и у него было превыше всего. И, когда они увидели в противоположном конце коридора все густеющую толпу людей в до дрожи знакомой форме, то понял, что все кончено. Но, уже мало понимая, что делает, Хало рванул Сему влево, открыл первую попавшуюся дверь и ввалился в палату. Это была женская палата, травматология. Сейчас здесь было только три пациентки, и они, проснувшись от яркого света, жмурили заспанные глаза.
— Что такое?
— Что случилось? — начали спрашивать они.
Но Хало не дал им сообразить в чем дело. Рывком, подняв с кровати одну из больных, он приставил к горлу девушки свой нож и начал ждать. Так что, когда первая фигура в форме сизого цвета показалась в дверях, он закричал этим своим невероятно высоким голосом: — Стоять! Стоять! Я ее зарежу! Стоять! Уйти всем!
Милиционеры отшатнулись назад, потом сквозь них протиснулась невысокая фигура Колодникова.
— Хало, не дури, — спокойным тоном попросил он. — Отпусти ее.
— Я сказал, всем уйти! Быстро!
— Уйдут они, уйдут, — пообещал Андрей. — Я только останусь.
Он прошел в палату, свернул в сторону, и уселся на свободную кровать. Потом он обратился к двум другим женщинам, сидевшим на своих кроватях.
— Ну, а вы что ждете? Хотите, чтобы и вас взяли в заложники? Бегите, пока можно.
Хоть на ногах у обеих женщин был гипс, но через несколько секунд ни одной ни второй уже не было в палате. Между тем Колодников обратил внимание на Семина. Тот, с побелевшим лицом, сидел на кровати за спиной Жука.
— Хало, а брательнику твоему, Семе, хреново что-то. Ему бы к врачу надо.
Хало дернулся назад, посмотрел на Семина.
— Сем, что с тобой? — спросил он.
— Хреново, — пробормотал тот, — сдохну я скоро.
— Ну, что, вызвать врача? — предложил Колодников. Хало уже дернулся, чтобы крикнуть про врача, но Сема его опередил.
— Не надо, Жук, — тихо отозвался сам Сема. — Это он все понтует. Вдвоем они тебя мигом скрутят.
Тогда Жук решил, что у него есть другой выход из этой ситуации.