Заказ на (не)любовь
Шрифт:
— Правда, понимаю, — говорю уже с большей уверенностью и улыбаюсь, теперь без притворства. Мы справимся. Обязательно справимся со всем на свете, если будем вместе.
— Спасибо, родная, — выдыхает Лев с явным облегчением. Зарывается лицом в мои волосы и обнимает так крепко, что его сила граничит с болью. Но только такая боль желанна, я чувствую, находясь в его руках, как наполняется сердце миром. И люблю еще сильнее. За честность, за такую готовность сделать все, как нужно, выполнить свой долг перед почти бывшей женой.
— Мамочка! —
Она подбегает, обнимая меня, и, совершенно счастливая, улыбается Льву.
— Дядя Лева, а ты теперь будешь жить с нами?
Я замираю, а Лев, кажется, даже дышать перестает. Вижу, как застывает на вдохе его грудь, как сползает с лица улыбка, сменяясь растерянным ошеломлением. Соня хохочет, наблюдая за нашей реакцией, это почему-то кажется ей очень забавным.
— Какие вы смешные! — сообщает она нам, переводя взгляд с одного на другого. — А я ведь уже большая и все понимаю! Тебе лучше тут, чем у себя дома, значит, ты хочешь остаться с нами!
Я изумляюсь еще больше, слыша от своей маленькой дочки такие взрослые, мудрые слова. Будто кто-то другой их произносит, куда более опытный. Она ведь абсолютно права. У Льва роскошный дом и вроде бы все, о чем может мечтать человек. Но он выбрал нашу скромную квартирку. Потому что здесь ему хорошо. Потому что мы с Сонечкой любим его так, как не любили, наверно, никогда и никого в жизни.
Пока я размышляю обо всем этом, Лев разжимает объятья и опускается на корточки перед дочкой.
— Да, милая, я очень хочу быть рядом с вами. С тобой и с твоей мамой. Ты не против?
Соня переступает с ноги на ногу, наклоняет голову к плечу, изучающе рассматривая Льва. А потом выдает:
— Я не против. Но только если ты будешь моим папой, — и быстрее, чем он отвечает, повисает у него на шее.
Я обнимаю саму себя за плечи и реву, как маленькая. Даже не пытаюсь сдерживаться. Столько думала о том, как заговорить об этом с дочкой, но так и не нашла решения. А Соня решила все сама. Нашла выход, который мне казался далеким и сложным. И в каком-то смысле оказалась мудрее меня.
— Ты же будешь моим папой? — настойчиво уточняет дочка, чуть отстранившись и заглядывая в лицо Льва. А он, все так же почти не дыша, притягивает ее обратно, обнимая тоненькие плечи. Отзывается тихим, дрогнувшим голосом:
— Малыш, я буду счастлив стать твоим папой.
— Мамочка, а почему ты плачешь? — Соня умудряется еще и заметить мою истерику. Касается моей ладони и тянет к себе, легонько сжимая пальцы. Я именно так делала обычно, если хотела ее ободрить или утешить. Когда моя девочка стала такой взрослой и все понимающей? — Не надо плакать, все же хорошо. У меня теперь есть папа!
От переполняющих эмоций я рыдаю уже в голос, пугая не только дочку, но и Льва. Он поднимается на ноги, сгребая меня в объятья, сжимает сильно и одновременно нежно.
— Варенька,
Хотела бы я и сама это понять! Растрогалась, разволновалась или просто оказалась не в силах вместить такое количество счастья. Ведь совсем недавно и представить не могла, что что-то подобное может случиться в моей жизни. Не надеялась встретить любовь и, тем более, такого потрясающего отца для дочки.
— Спасибо тебе… — шепчу, едва касаясь губами уха мужчины.
Он продолжает обнимать меня, одновременно удерживая рядом Сонечку, и от этого снова кажется, что происходит что-то нереальное. Волшебное и прекрасное, чего я совершенно не заслуживаю, но что почему-то случилось со мной. С нами.
— Это вам спасибо, тебе и Сонечке, — Лев подхватывает дочку на руки, целуя счастливое личико. Оказавшись на одном уровне со мной, малышка улыбается, дотрагиваясь тонкими пальчиками до моего зареванного лица.
— У меня теперь самый лучший папа в мире, да, мамочка? — и смеется, когда я всхлипываю в очередной раз. — Ты от счастья плачешь?
— От счастья, родная, — подтверждаю я, делая над собой усилие и стирая дорожки слез со щек. Хватит уже доводить себя и пугать дорогих мне людей. Как бы непривычно не воспринималось это все, нужно просто принять, что чудеса все-таки случаются.
Правда, моей решительности хватает совсем ненадолго, ровно до того момента, как во время завтрака дочка с лукавой улыбкой обращается ко Льву.
— Папа, а в садик ты меня сегодня отведешь? Я хочу тобой похвастаться!
Я едва не роняю на пол турку с кофе, которую только что сняла с плиты. Возвращаю ее на стол трясущимися руками и делаю несколько глубоких вдохов, пытаясь успокоиться. Мне тоже впору, как Соне, хвастаться на работе. Конечно, ничего подобного делать не стану, но как же хорошо понимаю дочку сейчас!
Да и Лев, похоже, с трудом сдерживает эмоции. Вижу странный блеск в его глазах, подозрительно напоминающий слезы, и сердце сжимается от мысли, что сейчас чувствует этот сильный мужчина. Ему через столько пришлось пройти, и его проблемы и беды не идут ни в какое сравнение с моими. И уж он-то точно не рассчитывал, что сможет снова быть счастливым.
Улыбаюсь ему сквозь влажную пелену в глазах. Хоть и не могу сейчас при Соне обнять так, как хочется, и показать, что он значит для меня, стараюсь вложить все это во взгляд, передать мысленно, ментально, помочь почувствовать. Знаю, что он сможет. Он ведь так хорошо понимает меня и то, что со мной происходит. Это действительно редко, иметь такое вот общение, когда можно даже слова не использовать.
Как ни пытаюсь убедить потом Соню, что не нужно хвастаться и всем друзьям рассказывать о том, кто ее папа, дочка и слышать не хочет. Да и сам Лев совсем не против. Кажется, эта идея ему даже нравится, потому что убеждает меня, что Сонечка абсолютно права и он будет только рад отвести ее.