Закипела сталь
Шрифт:
Сашка бросился бежать прочь от этого места, но, почувствовав, что у него закружилась голова и он вот-вот упадет, прислонился к забору и долго стоял, ухватившись за доски. Огромный твердый ком застрял в горле, мешал дышать. Бешенство душило его. Он с силой сжал доски забора и не удержался, навзрыд заплакал. Какая-то женщина вышла из дома, посмотрела на него, снова вернулась в дом и принесла кружку холодной воды. Саша едва разнял затекшие пальцы и выпил воду, с трудом делая глотки.
— Родные? — участливо спросила
— Родные, — машинально ответил Сашка и побрел прочь.
Две ночи после этого все патрули благополучно возвращались в казармы. Но вот не вернулись три гитлеровца, а затем шесть. Их не обнаружили нигде ни живых, ни мертвых, — солдаты исчезли бесследно.
Как и предполагал Сердюк, гитлеровцы усилили охрану военных складов на территории завода. Их обнесли колючей проволокой, утроили число часовых. На ночь вдоль заграждений привязывали сторожевых собак. Все пробоины в стенах складов были заделаны, железные ворота отремонтированы, и ночью около них стояло отделение автоматчиков.
Линия фронта приближалась непрерывно. Гул канонады уже был слышен и днем. Эвакуация складов могла начаться в любой час, наступило время действовать.
Ночью Павел Прасолов и Николай провели из подземного зала бесконечными тоннелями двадцать человек к складу. Одно обстоятельство очень тревожило Павла — не установили ли гитлеровцы охрану внутри склада? Если установили, то операция была обречена на провал, да и не только операция. Застав их в складе, часовые обнаружили бы подземное хозяйство, и полтораста человек попались бы, как суслики в поре.
Павел слышал, что на одной шахте гитлеровцы задушили газом укрывшихся подпольщиков. «Нет, наверное, не догадаются, — успокаивал он себя, пробираясь по подземному лабиринту. — Порядки у них больно уж штампованные. Привыкли охранять снаружи».
Пробравшись с людьми под склад, он долго прислушивался, потом осторожно приподнял домкратом плиту и прислушался снова. В складе было тихо. Только ветер в своем неудержном желании буйствовать громыхал на крыше сорванными листами железа да протяжно завывал в стропилах.
Плиту приподняли выше, Николай скользнул в щель. В кромешной тьме он осторожно двинулся вперед, нащупывая руками проходы между штабелями ящиков — ему было дано указание обойти склад и проворить, нет ли где засады.
Николай шел босиком по чугунным плитам пола. Геометрически правильное расположение штабелей облегчало ориентировку, и он скоро вернулся, притащив с собой небольшой, по очень тяжелый ящик. Ящик отнесли подальше от поднятой плиты и вскрыли зубилом. В нем оказались какие-то запасные детали.
В следующий раз за Николаем полезли девять человек. Павел Прасолов приказал им брать ящики из разных штабелей и обязательно запоминать, откуда берут.
В десяти принесенных ящиках опять было не то, что нужно, взрыватели для снарядов,
Все ящики с ненужными предметами Павел приказал поставить на место, чтобы гитлеровцы не заметили беспорядка.
Уже светало, когда подпольщики наконец закончили свое дело. В сумеречном свете можно было различить проемы окон и даже очертания штабелей. Прасолов прислушался. По-прежнему заплетающимся говором выл усилившийся ветер да заливались лаем сторожевые собаки.
— Чуют чужих, сволочи, — пробормотал сквозь зубы Павел. — Впрочем, это хорошо, что лают. Часовые во все глаза смотрят на заграждения, и им невдомек, что творится тут.
Рабочие поснимали брюки, завязали штанины, набили их патронами и отнесли подальше от склада. Потом вернулись за автоматами.
Павел застал Сердюка расхаживавшим по водосборнику — Андрей Васильевич нетерпеливо ждал конца операции.
— А гранат не нашли? — спросил он, выслушав короткий доклад Павла.
— Нет.
— Плохо искали. Не может быть, чтобы гранат не было.
Прасолов виновато потупился.
— Повторим операцию завтра, может быть, найдем, — сказал он.
— Ни в коем случае. Два раза судьбу не испытывают. Молодцы, что не засыпались!
Подземцы встретили оружие торжественным молчанием. Николай тут же раздал автоматы рабочим.
— Разве это оружие? — пробурчал Опанасенко, в руках которого автомат казался игрушкой. — Вот винтовка — это дело. Кончились патроны — прикладом угостить можно, а этот… Отстрелялся — и тикай.
— Эх, темнота! — не преминул подкусить его Бескаравайный. — Ты, я бачу, в мынулому столитти живешь. Тоби ще сокиру та лук з стриламы.
Люди стирали масло с оружия, прицеливались, опробовали затворы — работа кипела вовсю. Николай с удовлетворением огляделся вокруг — на его глазах общежитие стало воинской казармой, а сталевары, слесари, каменщики, сцепщики, машинисты превратились в бойцов.
4
Было 28 августа 1943 года. Услышав, что кто-то опрометью бежит по тоннелю, Сердюк, как всегда в таких случаях, потушил фонарь, но, увидев лучик света, прыгавший по стенам, догадался, что это Саша со своим фонариком.
— Андрей Васильевич! — крикнул Сашка, пулей влетая в водосборник. — В город заградительный отряд прибыл, боеприпасы на заводских путях грузят на эшелон, по заводу кресты ставят — надо думать, намечают, где что рвать будут.
— Эшелон кто грузит?