Заклейменная байкером

Хэмел Б Б

Возможно, мудаком с грустным прошлым, но всё же эгоистичным.

— Ага, — произнесла я, — но возможно чуть меньше.

Он засмеялся и встал.

— Прекрасно. Просто прекрасно, — сказал он. — Не могу тебя в этом винить.

— На этом всё?

Он улыбнулся и кинул.

— Да, всё. Ты узнала меня, увидела трейлер.

— Ну, тогда я пошла?

— Я не удерживаю тебя против твоей воли, Джанин.

Я оттолкнулась от стены и направилась в главную комнату в сторону входной двери.

— Джанин, — позвал

он, следуя за мной. — Ещё одна вещь.

Я задержалась и посмотрела на него.

— Какая?

— Это произойдёт, — произнёс он с серьезным лицом, — не зависимо от того хотим мы этого или нет. Всё происходит быстро. И рано или поздно ты окажешься перед необходимостью перейти на мою сторону.

— Возможно, — произнесла я. — Увидим.

Он уставился на меня. Я развернулась и быстро вышла из трейлера, сопротивляясь убеждению бежать так быстро, насколько это только возможно.

Клетч всё ещё стоял, облокотившись на байк, жуя травинку. Он поднял взгляд, когда я приблизилась.

— Ты быстро, — сказал он.

— Поехали.

— Залезай.

Он забрался на байк, я залезла сзади него. Он завёл мотор, и мы снова отправились домой.

Я не могла выкинуть эту историю из моей головы. Я не могла представить Ларкина, вытворяющего любую их этих вещей, что рассказал Джеттер, но зачем Джеттеру лгать? Это объясняет, почему Джеттер тогда предал «Демонов». Но я не могла позволить втянуть себя в его игру. Я не знала, почему он рассказал мне эту историю или пригласил меня, но Джеттер был лжецом и предателем. Все знали это о нём. Я не могу быть ослеплена им. Клетч гнал обратно к клабхаусу, и я схватилась за его тело, крепко обнимая. Клетч ощущался как единственная постоянная вещь в моей херовой жизни. Даже если он вообще не был постоянным.

Глава 26

Клетч

Я не мог перестать думать о выражении её лица, когда она вышла из трейлера Джеттера.

Джанин выглядела потерянной и испуганной. Она, вероятно, не признается в этом дерьме мне, но это было очевидно по выражению её лица. Я, как предполагается, должен притвориться, как будто ничего не заметил, и действовать так, будто ничего не произошло, но так действовать становилось всё тяжелее и тяжелее.

Я не был тем мужиком, кто отступает. Я ненавидел то, что не могу взять, что хочу, даже когда, бл*дь, были слишком серьезные основания сохранить свой контроль. Однако здесь было слишком много того, что мужчина должен на себя взять, перед тем как сдастся и возьмёт именно то, что он хочет.

На полпути к клабхаусу, я свернул с дороги. Я мог почувствовать, как усилилась хватка Джанин, пока я катил по ухабистой грунтовой дороге, но я проигнорировал это. Тем более что я отправился кое-куда только из-за собственной прихоти, до конца не уверенный в том,

какой в этом для меня смысл, но в каком-то смысле мне уже было плевать.

Мы продвигались через небольшой лесок, и впереди показалось конечная точка. Старое и ржавое здание ясно вырисовывалось. Скорей всего когда-то оно было покрашено в синий, но большая часть той краски была стерта через какое-то время, и оно смотрелось скорее покрытым ржавчиной, чем чем-то ещё.

Я притормозил с боку и заглушил двигатель.

— Почему мы здесь? — спросила Джанин.

— Хочу кое-что тебе показать, — я слез с байка и начал уходить.

Она догнала меня.

— Клетч, — сказала она, — ты меня пугаешь.

Я остановился перед дверью в здание. Место было огромным, по крайней мере, три этажа, и простиралось далеко вширь. Здесь больше не было никаких знаков, и большая часть стен были покрыты какими-то граффити.

— Я часто приходил сюда, когда был ребенком, — произнёс я, пинком открывая дверь.

Она отлетела и ударилась о противоположную стену. Я переступил порог и огляделся.

Джанин следовала за мной.

— Что это за место?

— Фабрика, — ответил я. — Когда-то была, по крайней мере. Не знаю, что они производили.

Главный цех фабрики простирался в длину возможно, как футбольное поле. И когда-то здесь повсюду были машины, но их давно не стало. Беспорядок, хлам и развалины были на их месте, а также мусор с тех пор, как дети приходили сюда прятаться от родителей, а также наркоманы и бездомные люди в поисках места, куда б забраться, и кто знает для чего ещё. Я стал подвигаться вглубь.

— Клетч, стой, — произнесла Джанин. — Стой. Зачем мы здесь?

Я развернулся обратно к ней и пожал плечами.

— Не знаю, — ответил я. — Я вспомнил, что оно рядом, когда мы отправились домой. Захотелось показать тебе.

Она прикусила губу.

— Не уверена, что нам следует здесь находиться.

Я рассмеялся.

— Всем плевать, что мы здесь.

— Нет, — она сказала. — Возможно, всем и плевать, но мне всё же не стоит.

Я навострил уши.

— Боишься? Здесь нет призраков, принцесса.

— Я не боюсь призраков. Это ты меня пугаешь.

Я сделал шаг в её сторону.

— Тебе нечего бояться.

— Ты же знаешь, что это не так.

Я смотрел на неё в течение секунды, не произнося ни слова.

— Когда я был ребенком, — произнёс я, наконец. — Я жил недалеко отсюда, во всяком случае дорога сюда была недолгой. Я имел обыкновение сбегать, когда моя мама была слишком пьяна или её новый друг становился слишком жесток. Я приходил сюда, сидел, размазывал дерьмо, притворяясь, как будто моя жизнь не была такой бл*дски испоганенной.

— Помогало? — спросила она.

— Иногда, — ответил я. — А иногда это был просто побег от правды. Никогда не помогало сбегать.