Заклейменная байкером
Шрифт:
Пока я валялась, зазвонил мой телефон. Я потянулась и схватила его, отвечая на третьем звонке.
— Алло?
— Привет, Джанин, — это был Ларкин.
— Привет, папа. Как жизнь?
— Нам надо поговорить, — он звучал болезненно, как будто не хотел начинать эту беседу.
— Окей, — я обеспокоенно села.
— Я слышал, ты встречалась с Джеттером сегодня утром.
— Ага. Прости, что не сказала тебе об этом первой. Я подумала, что будет лучше для всех, если я пойду.
Он вздохнул.
— Всё в порядке. Хотя
— Понятия не имею, — ответила я честно. — Он рассказал одну мне историю, вообще-то она была о тебе.
Наступила пауза.
— Что он сказал?
— Что была девочка по имени Джолин. Он сказал, что встречался с ней, но затем она бросила его и ушла к тебе. Одной ночью ты привел её на сделку с наркотой, и она словила пулю. Типа Джеттер оставил «Демонов» из-за этого.
Ларкин засмеялся.
— Это правда.
— Действительно?
— Да, но он рассказал тебе всё наоборот. Джолин бросила меня ради Джеттера, и этот грёбаный ублюдок был тем, из-за кого её убили.
Я моргнула, удивлённая этим.
— Почему он рассказал мне всё по-другому? — спросила я.
— Не знаю, но будь осторожна, когда находишься рядом с ним. Я говорил тебе, что Джеттер коварный сукин сын.
Я не представляла, что эта история должна была доказать. Он должен был понимать, что рано или поздно я спрошу об этом у Ларкина, и как только я это сделаю, то выясню правду. Конечно же, я поверю Ларкину, а не Джеттеру. Я доверяла собственному отцу, а не незнакомцу, который давным-давно предал клуб.
Какие бы мало-мальски приличные чувства у меня ни появились к Джеттеру — они немедленно растворились. Он не был таким уж плохим парнем сегодня утром, но сейчас я поняла, что всё это было представлением. Джеттер по-прежнему играл в игры, пытаясь забраться в мою голову, а также скорей всего в голову Ларкина.
— Вот ублюдок, — произнесла я. — Он просто играет с нами, да?
— Я не знаю. Не понимаю, что из этого выйдет. Но он не так давно заходил ко мне, и нам с тобой надо поговорить.
Я почувствовала огромную дыру в животе.
— Просто скажи мне.
— Он хочет ускорить свадьбу. Через два дня.
Я задержала дыхание и выпустила воздух. Он хотел ускорить свадьбу. И это по-прежнему грядёт.
Я не чувствовала облегчения.
— Окей, — сказала я. — Когда б тебе не понадобилось. Думаю, лучше раньше, чем позже.
— Тебе не…
— Я это сделаю, — перебила я его, — так что прекращай уже говорить об этом.
— Тогда ладно. Два дня, и ты выйдешь замуж.
— Окей.
— Приходи в клабхаус после работы, — сказал он. — Мы поговорим об этом, — он замолчал. — Всё практически кончено. Я обещаю. Всё практически сделано.
— Окей. Увидимся позже.
Он повесил трубку.
Я уставилась на телефон, беспокойство накрыло меня. Через два дня я действительно собираюсь выйти замуж за парня, какого-то незнакомца,
Я вздохнула и встала. Мне довольно скоро надо уже отправляться на работу во вторую смену. Надеюсь, что Клетч будет достаточно нормально себя чувствовать для этого, но я не обвиню его, если он отправит проспекта присматривать за мной.
Я вышла из комнаты и пошла в ванную принять душ.
Я просто не буду думать об этом. Джеттер скоро будет моим мужем и всего делов. Нет никакой необходимости тянуть с этим или интересоваться, что ещё произойдёт в моей жизни. Я заклеймена и это происходит, не зависимо от того, действительно я хочу кого-то ещё или нет.
Я разделась и позволила горячим струям воды омыть мою кожу, стараясь не думать о мужчине в другой комнате.
Клетч сказал, что он в порядке и отвезёт меня на работу, но он определенно не выглядел хорошо. Но я была в настроении с ним спорить, хотя бы о том, как он шлёпнул несколько повязок на порез, и мы отправились на улицу. По крайней мере, он больше не истекал кровью.
Работа ползла как обычно, особенно учитывая, что это поздняя смена. Я ненавидела обеденную суету, а потом ещё необходимость иметь дело с припозднившимися пьяными идиотами. Я закончила в час ночи, а бедный Клетч застрял в кабинке на восемь часов абсолютного ничегонеделанья.
Не то, чтобы он жаловался. Он съел ужин, а затем второй ужин несколькими часами позже. Я пыталась не слишком много смотреть на него и не слишком много времени проводить за его столом, но это было трудно. Гнев давно прошёл, и этот гнев сменила эта гложущая потребность.
Не говоря уже о чувстве вины. Я не сказала ему, что свадьбу перенесли, поскольку боялась того, как он отреагирует.
Я не хотела причинять ему боль. Вообще-то я не знала, смогу ли я причинить ему боль. Несомненно, мы трахались, и он говорил вещи, которые заставили меня думать, что это было больше чем просто это, но в действительности я не знала, чего он хотел. Возможно, он просто использовал меня для секса на какое-то время, до того пока я наконец-то не выйду замуж и не буду больше его заботой. Возможно, я слишком далеко зашла в своих размышлениях.
Но я не могла себя остановить. Клетч уж точно не делал ничего, чтобы мне стало проще. Он был жёстким мужиком, которого невозможно прочитать, и я не имела никакого понятия, чего он хотел.
И не забудьте о том, чего хотела я. Был ли он просто твёрдым членом, который заставлял меня чувствовать себя хорошо? Сначала я так и думала, но чем больше находилась рядом с ним, тем больше я осознавала, что это были гораздо больше, чем просто секс между нами. У нас было столько общего, в некотором смысле мы были родственными душами.