Заклинатель ордена Линшань. Переписать сюжет. Книга 1
Шрифт:
Отсюда открывался очередной потрясающий вид на расходящиеся склоны. Из озерца внизу вытекал ещё один поток с тонкой аркой мостика над ним, а с другой его стороны стала видна обширная ровная площадка, домики на её краю, какие-то конструкции. Гадать, что чего предназначено это поле размером с футбольное, не пришлось: там как раз шло занятие. Группа казавшихся крошечными фигурок, выстроившись в несколько рядов, синхронно выполняла похожие на танцевальные па движения, размахивая не то палками, не то мечами. Между ними прохаживался взрослый, то и дело что-то поправляя то одному, то другому. Некоторое время Андрей с интересом наблюдал за ними, потом перевёл взгляд на текущую рядом воду. Если лечь на камень и потянуться, можно было до неё дотронуться, но он не стал.
Неужели
Солнце скользнуло ещё ниже, практически скрывшись за склоном горы. Ещё немного и начнёт темнеть. Андрей ковырнул ногтем камень, на котором сидел, потом с силой черкнул пальцем по каменной поверхности – стало больно. Сон или галлюцинация это или нет, но всё воспринималось как совершенно реальное. Так что, если подумать, разницы для него никакой. Пока он не проснулся, он вынужден существовать здесь: общаться со здешними людьми, есть здешнюю еду, ходить по здешним камням, откликаться на новое имя. Так зачем множить сущности и мучиться сомнениями, которые всё равно ничему не помогут и ни к чему не приведут? Будем исходить из того, что он действительно оказался в другом мире. Из-за книги. Или это совпадение. Хотя в такое совпадение плохо верилось. Если всё-таки удастся очнутся в своём мире, будет приятный сюрприз, если же нет… Что ж, примем как данность, что он умер на операционном столе. И, если это правда, не всё так плохо. Ему дан второй шанс продолжить жить в другом теле.
Андрей подтянул ногу к груди и положил подбородок на колено, обхватив его руками. А ведь если на матушке-Земле время идёт так же… Да, завтра будет как раз девять дней с его смерти. Его уже похоронили. Собирались друзья, родственники, поминали. Интересно, приезжал ли отец? А мачеха? С тех пор, как родитель уехал из страны и завёл другую семью, они не виделись ни разу, и даже созванивались, дай бог памяти, раза четыре. Мать о бывшем муже и слышать не хотела…
Для неё смерть сына должна была стать ударом. Ведь Андрей скрывал от неё, насколько всё серьёзно, и Саньку просил не говорить, пребывая в святой уверенности: он вылечится, после операции всё пойдёт на лад, так что незачем её волновать. Из всех стадий принятия он так и застрял на первой, стадии отрицания. И вот к чему это привело. Страшно представить, каково было сестре сообщать матери такую новость. Но если бы они рассказали раньше, она начала бы нервничать, стала бы накручивать себя, заранее придумывая всякие ужасы, и эти последние месяцы превратились бы в кошмар для всех троих.
Что лучше – когда ты мучаешься в ожидании страшного, или когда это страшное обрушивается на тебя, как снег на голову? Помог он матери своим молчанием, или наоборот?
Хорошо, что у неё осталась хотя бы Санька.
Глаза повлажнели, и Андрей торопливо вытер их, словно кто-то мог его увидеть. Обидно было до боли в горле. Вот почему получилось, что он умер так рано? Почему этот чёртов рак к нему вообще привязался? Да, он продолжает жить, но никто из близких этого не узнает. Для них он умер, так же как и они для него. А хотелось, так хотелось, увидеть мать, сестру, друзей, даже отца. Познакомиться, наконец, с женщиной, на которой отец женился. Узнать, выйдет ли всё-таки Александра замуж за своего нынешнего кавалера или они опять разбегутся. Мать уже несколько раз намекала, что хотела бы внуков – теперь вся надежда только на Саньку. Хотелось собраться с друзьями, сто лет не виделись из-за его болезни, расспросить о новостях, погудеть, как в былые времена. Хотелось узнать, закончили ли проект на работе, в котором он не
Сколько он уже не узнает, не побывает, не испытает! Никогда уже не выберется в Исландию полюбоваться на ледники и вулканы, как мечтал в последние годы, да всё не хватало либо денег, либо времени. Не съездит на любимый с юности музыкальный фестиваль, не купит машину, которую начал присматривать. А уж сколько песен не услышит, сколько фильмов не увидит, сколько книг не прочтёт!
Мелочи, но из мелочей складывается повседневная жизнь, которая оборвалась так внезапно. А вместо неё пришло что-то другое, с чем теперь и предстоит иметь дело. Одно хорошо – если его перемещение связано с прочитанной книгой, то Хэн Линьсюань перед смертью никаких книг о жизни Андрея Ефимова и его окружения точно не читал. А значит, вероятнее всего, никакого обмена не произошло, и душа мастера Хэна отправилась на новое перерождение. Или куда там положено отправляться местным душам. Не получат родные Андрея отморозка с больным самолюбием в качестве сына и брата.
Солнце уже исчезло, вокруг сгущались сумерки, и Андрей сообразил, что ещё немного, и слезать придётся в полной темноте. Пожалеть себя можно и дома в постели. Спускаться в юбке оказалось не удобней, чем подниматься, счастье, что подол нигде ни разу не зацепился. Несколько раз съехав на животе по каменным бокам выступов, Андрей махнул рукой и просто спрыгнул примерно с высоты своего роста на траву внизу. Приземление вышло жестковатым, но благополучным, и он быстро зашагал обратно, высматривая тропинку. Та нашлась не сразу, но, к счастью, дубняк был не настолько большим и густым, чтобы в нём можно было заблудиться. К тому же вдалеке зажглись огни. Подойдя поближе, он увидел, что это горят фонари под крышей и на воротах ближайшего домика.
– Стойте! Да прекратите вы! А-Пэй! А-Сунь! Перестаньте! Шисюн!..
Звонкий девчачий голос разбил вечернюю тишину. Андрей прищурился, вглядываясь в темноту. За огородиком, теперь совершенно пустым, виднелась какая-то возня. Похоже, там дрались – в сгустившейся темноте мелькали два белых пятна. Нет, три – одно, видимо, принадлежало суетившейся вокруг девчонке. В другое время, возможно, Андрей прошёл бы мимо, представив парням разбираться между собой самостоятельно. Без драк ещё не один мальчишка не вырос, говаривал отец, и Андрей в целом разделял его убеждение. Но девчонка рядом наводила на мысль, что здесь замешаны дела сердечные, а вот в них он кулаков не одобрял: какой смысл, если выберет всё равно девушка? Вздохнув, Андрей сошёл с дорожки и зашагал в обход огородика к дерущимся.
– Хватит, хватит, не бейте его!
Так, подумал подошедший ближе Андрей. Теперь стало видно, что обладатели белых шэньи не дерутся между собой, а сообща лупят третьего, в тёмной одежде, а потому менее заметного в почти наступившей ночи. Тот, впрочем, держался стойко, и повалить его двоим драчунам пока ещё не удалось.
– Учитель! – взвизгнула заметившая его приближение девчонка. – Прекращайте, учитель идёт!
Один из учеников действительно тут же отскочил, но двое других были слишком заняты, и то ли не услышали, то ли довыяснить отношения оказалось важнее. В два шага преодолев оставшееся расстояние, Андрей схватил их за шивороты и легко оторвал друг от друга. И не просто оторвал, а приподнял над землёй, удерживая обоих на вытянутых руках. И сам слегка офигел. Ну да, здешние мальчишки выглядели довольно мелкими и худыми. И всё равно было впечатление, что в каждой руке он держит килограммов по пять, не больше.
Они действительно такие лёгкие, или… Нет, лучше побыстрее поставить их на землю.
– Воюем, значит, – ласковым голосом произнёс Андрей. – После отбоя. Позорим доброе имя ордена и наставника. Ну, воины, есть что сказать в своё оправдание?
За время его речи сопящие мальчишки пришли в себя достаточно, чтобы не только утереться рукавами, но и сообразить поклониться:
– Учитель…
– Наставник Хэн…
– Учитель, я пыталась их остановить, но… – тоненько произнесла из-за их спин девушка.